Читать «Америка справа и слева» онлайн - страница 78

После этих взволнованных восклицаний наступила пауза. Это была минута скорбного молчания. Критики-либералы почтили память юных душ, павших жертвами аморального мистера Майера. Критик-»оптимист» даже приложил руку к своей грудной клетке, где-то между сердцем и селезенкой. Критик-»пессимист» прикрыл ладонью глаза, как будто боялся показать нам свою душевную боль. Может быть, в эту минуту они думали о своих детях?

— Да, король обнаженных обратил на себя внимание, — продолжал критик-»оптимист», справившийся, наконец, с волнением. — Не так давно президент компании «20 век — Фокс» знаменитый Ричард Занук неожиданно велел показать ему последнюю работу Майера — «Ласка». Ну и фильм, скажу я вам!

— Суперпорнография! — буркнул критик-»пессимист».

— Так вот, посмотрев «Ласку», Занук спросил своих помощников:

— Сколько выручки принесла эта картина?

— Уже шесть миллионов долларов.

— А сколько этот… как его?.. Король голых истратил на ее производство?

— Семьдесят две тысячи долларов.

— Всего-навсего?! — удивился Занук. — Почему же мы до сих не подписали с ним контракт? Такие люди на земле не валяются! Если он сделал такой прибыльный фильм в кустарных условиях, то, представьте себе, что он может сотворить, если ему дать наш бюджет и голливудское оборудование?

Так Майер попал в Голливуд на студию «20 век — Фокс». В фильме «По ту сторону Долины кукол», который он сейчас мастерит, будет не менее восемнадцати эпизодов, снятых в постели.

— Я беседовал с ним недавно, — угрюмо сказал критик-»пессимист». — Я попросил его изложить творческое кредо. Он мне изложил его так: в некоторых, говорит, фильмах зритель ждет полтора часа, чтобы увидеть пять минут эротизма. У меня другой принцип. В моих, говорит, фильмах уже через пятнадцать секунд зритель получает то, за чем пришел. О господи, куда мы катимся?!

— Но куда же смотрит общественность? — возмутился Москвич. — Разве нельзя прекратить это безобразие, это растление? Ведь в Америке много талантливых режиссеров и прекрасных актеров, которых уже тошнит от пошлости, садизма, насилия, секса, оглупления. Разве нельзя, в конце концов, принять какой-нибудь закон, ограждающий…

Критики переглянулись с недоумением. Они даже побледнели.

— Но подобный закон был бы покушением на свободу творчества, — осторожно промолвил критик-»оптимист».

— На свободу и на демократию, — поддержал его критик-»пессимист».

— И на святые принципы частного предпринимательства! — закончили они громким дуэтом. Теперь они смотрели на Москвича почти с негодованием.

— Опять забыл, где я нахожусь, — виновато пробормотал Москвич, обращаясь к Вашингтонцу. — Пожалел их же детей и вот попал в гонители «свободы и демократии».

Вашингтонец укоризненно покачал головой. Ведь перед началам автомобильного путешествия он читал интервью с кинорежиссером Брианом Хаттоном. Когда режиссера спросили, чувствует ли он моральную ответственность перед зрителями, смотрящими его фильмы, он ответил:

— Я «лично за то, чтобы с разговорами о морали покончить раз и навсегда. Кому она нужна в наши дни? Кому нужны эти анекдоты «люби своего соседа»? Мой единственный долг — делать кинофильмы, которые приносили бы хорошие деньги. Я бизнесмен, бэби, я делаю большой бизнес, а на остальное мне наплевать.