Читать «Америка справа и слева» онлайн - страница 63

КУЗОВА, СНЯТЫЕ С КОЛЕС

В Скалистых горах мы встретили первого индейца. Его пышный головной убор из орлиных перьев и яркие одежды говорили, что это не простой индеец, а индейский вождь. Подняв над головой томагавк, он исполнял ритуальный танец у тлеющего костра.

Индеец был ненастоящий. Вырезанный из цветного картона, он рекламировал лавку сувениров, возле которой вонзилась в землю великолепная индейская стрела величиной с телеграфный столб. В лавке белый человек торговал чашками из обожженной глины, ковровыми дорожками, мокасинами. Увидев нас, продавец выбежал навстречу:

— Обязательно купите что-нибудь, джентльмены! Вещи сделаны настоящими индейцами из племени навахо. Таким сувенирам в Европе нет цены…

За Скалистыми горами лежала бескрайняя пустыня. Природа обделила ее водой и тенью, но зато не пожалела красок. За окном нашего автомобиля раскручивались кружева калейдоскопа. Мы ехали мимо фиолетовых скал и голубых оврагов, мимо оранжевых песков и красных камней, принявших самые причудливые формы.

И все-таки это была выжженная, убогая земля, которая не могла родить ничего, кроме редких кустиков чахлой колючки.

Начиналась территория индейских резерваций.

Вдалеке виднелись низкие постройки, слепленные из цветной глины. Жилищем иной индейской семьи служил кузов старого автобуса, снятый с колес. К жалким лачугам не было съездов. Иногда у своих домиков появлялись хмурые, неважно одетые люди.

А на дорожных щитах цветущие индейские воины, раскуривая трубки мира на пороге своих вигвамов, советовали приобретать подержанные автомобили, жевать резинку и пить кока-колу. Краски рекламы конкурировали с красками пустыни. Бравый вид рисованных индейских вождей мог привести в восторг мальчишку, начитавшегося Фенимора Купера.

Потом из песков и реклам возник город Таос, удивительный и неповторимый в своем роде. Представьте себе обитателей Монмартра, переселившихся со своего древнего парижского холма куда-нибудь в Сахару. Вот это и будет город Таос. Что привело сюда художников со всей Америки: яркие и чистые краски пустыни или стремление убежать от тесноты и грохота больших городов, сказать не беремся. Только каждый восьмой житель города — художник, рисующий и тут же продающий свои картины, каждый шестой — заросший до пещерного состояния хиппи, ничего не смыслящий в искусстве, яо обожающий богему, а каждый третий — турист, с одинаковый интересом разглядывающий и тех и других.

Впрочем, для приезжих тут припасено зрелище куда экзотичнее. Радом с Таосом находится поселение индейцев из племени пуэбло.

«Спешите побывать в этой деревне, — кричали на все голоса туристские проспекты. — За весьма умеренную плату вы увидите древнейший в мире многоквартирный дом. В отличие от всех других индейских племен, согнанных белыми людьми со своих земель, пуэбло живут на том самом месте, где они и жили до открытия Америки».

Мы поехали в деревню пуэбло. В двух милях от центра Таоса широкое, укатанное шоссе обрывалось, и начиналась пыльная ухабистая дорога. На дороге стояли три молодых индейца, закутав головы в белые с голубыми разводами одеяла. Все трое были босы.