Читать «Искатель. 1969. Выпуск №5» онлайн - страница 90

Не будь Яша знаком с катакомбами, он бы испугался, решив, что вышел к морю или море проникло в подземелье. Но Яша знал, что это пели пористые камни ракушечника и что их песни напоминают звук прибоя. Да, много сюрпризов хранят подземные лабиринты. Катакомбы были частью морского дна. Со временем море отступило. И вот камни словно тоскуют о нем, словно зовут его обратно, вспоминая те времена, когда над ними гуляли морские бури и штормы.

Органно-приглушенная песня камней наполняла сердце безотчетной тревогой, рождала тоску. Заглушить ее, убежать от нее было нельзя. Камни были кругом…

СОЛНЦА ДЕДА ГАРКУШИ

Яша помнил: через шестьдесят-семьдесят шагов от «горлышка» коридор делится на четыре рукава. Держаться надо было правой руки. Этот крайний правый рукав был штольней, которая могла привести в расположение отряда. При условии, конечно, если хорошо знаешь дорогу, разбираешься в еле приметных указателях подземного партизанского фарватера и не пойдешь по ложному пути, неверно истолковав тот или иной знак. А таких путей в катакомбах несчетное множество: через каждые двадцать-тридцать метров — разветвления в три-четыре хода, замысловатые, как ребус, петли, закоулки, тупики, пещеры, залы… Не поможет в катакомбах и компас: здесь его показания не точны. А карт, к сожалению, нет. Стало быть, выход один: катакомбы надо знать. Иначе заблудишься моментально, погибнешь.

У перепутья Яшу остановил глухой, простуженный голос:

— Стой! Кто идет?

Голос был удивительно знакомый, но прозвучал так неожиданно и властно, что захолонуло сердце. Яша вздрогнул, словно его внезапно ударили в грудь, и, чуть не выронив фонарик, попятился за выступ.

— Свои! — ответил он сдавленным голосом.

— Ежели свой, докажи, что нашего полку. Бычками торгуешь?

Это было началом пароля.

— Бычки кончились. Перешел на балалайки.

— Что так?

— Стало опасно выходить в море: протекает шаланда.

— Ну, коли так, ядрена-матрена…

Вспыхнул фонарь «летучая мышь».

— Дедушка Гаркуша! — обрадовался Яша, услышав знакомое «ядрена-матрена», и кинулся к «летучей мыши».

Был дед в брезентовой куртке, натянутой поверх полушубка, в солдатской шапке-ушанке. С головы до ног присыпанный известняковой пылью, он был похож на привидение.

— Яша! Вот так гость, ядрена-матрена! — обрадовался старик, тиская Яшу своими огромными лапищами. — Как попал сюда? Здесь же «слепой» участок.

— Что вы, дедушка?! Вовсе не слепой! — смеялся Яша, тоже обнимая старика.

— Ты мне байки не рассказывай, — сказал Гаркуша, присаживаясь на камень. — Нет здесь выхода.

— Не с небес же я свалился.

— А кто тебя знает… Ты, я слышал, можешь в одно верблюжье ухо войти, в другое выйти.

Польщенный похвалой, Яша приосанился, поправил на голове кубанку.

— Есть, дедушка, выход, есть. И недалеко, — сказал он, радуясь, что может удивить деда Гаркушу, которого до войны все считали самым большим знатоком подземных лабиринтов.

Дед Гаркуша был потомственным каменотесом, добытчиком строительного камня и проработал в катакомбах свыше тридцати лет.