Читать «Бухта Туманов» онлайн - страница 6

Но самым интересным было охотиться с двустволкой, которую Юра выпросил у Макара Ивановича. У Мити имелось собственное ружье, подаренное ему отцом. На охоте товарищи пропадали теперь день и ночь. Стреляли чирков, трясогузок, диких гусей и приносили добычу Митиной матери.

Это была высокая, худая женщина, похожая на Митю и такая же спокойная и немногословная, как он. Зато сестренка Мити, полная, румяная Валя (в семье ее звали «Валёк»), была хохотунья, певунья, егоза. Когда товарищи возвращались с охоты, она встречала их возгласом: «Индейцы идут!» — и, повернувшись на одной ножке, убегала. Митя с улыбкой пожимал плечами, как бы желая сказать: «Девчонка! Что с нее взять?»

Месяц миновал, и Юра был неприятно удивлен телеграммой от дяди, извещавшей, что через два дня он будет здесь.

Итак, через два дня Юре придется проститься со всем: с тайгой, с пышными цветами и травами, с летающими, ползающими, бегающими обитателями тайги, которых он успел полюбить. Еще грустнее было расставаться с Митей. Лишь сейчас Юра понял, как многим ему обязан и что лучшего товарища у него не было и вряд ли будет. Он так и сказал Мите в порыве откровенности. На что тот смущенно усмехнулся:

— А ты бы… остался. Вместе бы в мореходку… Юра вздохнул:

— Хорошо тебе — ты здешний, а я… — Увидев, как помрачнело лицо приятеля, он торопливо добавил: — Я подумаю… Честное слово, будущим летом обязательно приеду!

Больше они об этом не говорили, но Юра уже чувствовал, что иная жизнь зовет, манит и шумом ветра, бегущего по вершинам сопок, и протяжными криками чаек, и неумолчным голосом океана, его безбрежной далью, неизведанной и манящей…

Юре захотелось еще раз выйти в шлюпке на простор океана — проститься с ним. Митя не стал отговаривать, хотя наступала пора штормов и следовало бы поостеречься.

Вышли после полудня, чтобы встретить закат в открытом океане. Сначала шли на веслах, причем Юра дважды «ловил щуку», то есть неправильно разворачивал лопасть весла: не ребром, а плашмя.

На середине бухты товарищи поставили парус, и шлюпка пошла резвее. Парус туго выгнулся, словно кто-то живой упирался в него, мачта скрипела, шлюпка кренилась, взлетая на гребни волн. Берега бухты отступали, кудрявые сопки, изъеденные прибоем скалы, удалялись, сливаясь в серо-зеленую, потом голубую неровную полосу. Резкий порыв ветра ударил Юре в лицо: они вышли на простор океана.

Волны вздымались всё выше. На них вскипали барашки. Шлюпка летела подобно качелям: то вверх, то вниз, то снова вверх — дух захватывало от этого стремительного полета. Митя, упершись плечом о корму и намотав шкот на руку, правил парусом. Его лицо блестело от брызг; кепку он надвинул козырьком на затылок.

Прощай, свободная стихия! В последний раз передо мной Ты катишь волны голубые И блещешь гордою красой…— торжественно декламировал Юра.

Уже давно скрылись из виду широкая бухта и сопки. Со всех сторон, куда ни глянь, вздымалась и медленно опускалась, будто дышала, могучая грудь океана. Лишь чайки чертили крылами небо, низко проносясь над шлюпкой.