Она бежит на дно оврага,Навстречу ей несется пес."Куда, проклятая собака?Не смей взбираться на утес!Ты чуешь мертвого, пролаза.Но не тебе его терзать!"И пса от кладбища АгазаСпешит камнями отогнать.Она несется по тропинке,Внимая воплям с вышины,И даже волосы кистинкиУпреков горестных полны.И, подбежав к родному дому,Где еле брезжил огонек,Она, преодолев истому,Переступила за порог.Переступила и упала,Как неживая, у дверей,И то, что в сердце трепетало,Теперь, увы, погасло в ней."О, горе нам! — вскричал Джохола.Добычей стали мы врага!"И поднял он Агазу с полаИ положил у очага.Жена, шептал он, что с тобою?Иль кто посмел тебя обнять?Скажи, и я своей рукоюГлупца сумею обуз дать.Я приведу его в сознанье.Он, как Муса, обидчик мой,Ответит мне за поруганьеЗаконов чести родовой!Нащупав рукоять кинжала.Он ждал ответа от жены,Но та в беспамятстве лежалаИ были очи смежены.И только в полночь понемногуОна очнулась и в слезахСказала мужу: Слава богу,Что не погибла я в горах!Кто здесь осмелится в округеСо мной бесчестно поступить?Как имя доброе супругиМне после этого носить?Я целый вечер по оврагамИскала твоего коня,И вдруг, окутанные мраком,Напали дэвы на меня.Один из них был с виду черен.Зубаст, огромен, длинноух.Ручищи страшные простер онИ закричал, нечистый дух:"Иди, иди ко мне, Агаза,Живи, красавица, со мной,И все сокровища КавказаОткрою я перед тобой!"Я испугалась, побежала,Он с воем кинулся вослед,И вся земля вокруг дрожала,Когда он мчался, людоед.Джохола вымолвил с сомненьем:"Ну, что ж, возможно, был и он.Но все ж не этим привиденьемТвой ум, А газа, потрясен.О чем ты плакала? КакоюБыла тоской удручена?И до сих пор передо мноюТы вся в слезах, моя жена!От моего не скроешь глазаСвоей души. Зачем же ложь?Открой всю правду мне, Агаза,Мне ждать, как видишь, невтерпеж!""Ты прав. И я перед супругомНе утаю мои дела.Я над твоим несчастным другомСегодня слезы пролила.Мне стало жаль его, беднягу,Он умирал в чужой стране,Я видела его отвагу…Что оставалось делать мне?Ни друг, ни родственник случайный,Никто его не пожалел,Никто его печали тайнойЕще оплакать не успел.И пред тобой, и пред аллахом,Наверно, я свершила грех,Но что поделаешь? Над прахомОдна я плакала за всех…"И с нежным трепетом печалиОна умолкла. И супруг,Столь недоверчивый вначале,Перед женой склонился вдруг."Где вижу лишь одно добро я,Мне не пристало быть судьей.Оплакать мертвого герояПрилично женщине любой".
