Читать «Детство Лермонтова» онлайн - страница 201
Татьяна Владимировна Толстая
Миша внимательно слушал эту историю и никак не хотел уходить.
Шора Ногмов был незаменимым спутником на пикниках, до которых генеральша Хастатова была большою охотницей.
Однажды выехали на пикник в немецкую колонию Каррас «погулять под сенью тополей», как выражался один из дядей. Поехали на линейках, большой компанией, а сзади на телеге везли самовар, вино и провизию. В дороге Миша присоединился к Шора Ногмову, и тот, польщенный вниманием мальчика, рассказал ему несколько местных легенд и преданий.
Пикник в Каррас очень удался, хотя Арсеньева обратила внимание, что на всех улицах стоят палатки пехотинцев, охраняющих немецких колонистов от набегов горцев.
На обратном пути, сидя на одной линейке вместе с другими, Екатерина Алексеевна случайно услыхала, что Шора Ногмов рассказывает Мишеньке об Исмеле Псыго; она тотчас же вмешалась в разговор, утверждая, что не Исмелем Псыго надо называть легендарного юношу, но Измаил-Беем, потому что покойный Аким Васильевич так его называл: он лично знал Измаил-Бея и с ним участвовал в Турецкой кампании вместе с Суворовым. Хастатова рассказала все, что знала про Измаил-Бея.
Шора приходил в гости не часто — он был постоянно занят. Однако как только он появлялся, юный Лермантов искал с ним встречи и подсаживался к нему. Шора ласково обнимал своего маленького слушателя и не отпускал от себя, вспоминая своих сыновей. Мишенька же требовал рассказов самых интересных, самых страшных: он ничего не боится, он уже совсем большой.
От него мальчик услыхал о некоторых кавказских обычаях, несвойственных русским. Так, Шора рассказал о старинном обычае кровной мести — «каллы»:
— Много лет назад в Аджи-ауле один юноша узнал от муллы о том, кто убил его отца, мать и брата, кто сделал его сиротой. «Кровь их должна быть отмщена!» — сказал мулла и с этими словами дал юноше кинжал, а тот, разгоряченный рассказом старика, поклялся отомстить.
Поздно ночью он прокрался в саклю своего врага и сдержал свое слово: убил не только убийцу своего отца, но и дочь его, цветущую семнадцатилетнюю девушку. Предсмертные стоны ее так потрясли молодого человека, что он пошел к мулле и пронзил его бесчувственное сердце кинжалом.
Глава XIV