Читать «Детство Лермонтова» онлайн - страница 139

— Юрий Петрович пожаловал, гневался, почему не сказали, что отъезжаете на Кавказ, и просил передать, что без ваших записок он не станет ездить. Марфуша Прошку побила. Илья Сергеев буйствует, пьет, как прорва…

— Ах, он окаянный!

— У Матреши родился ребеночек. В свином хлеву. Свиньи дитя сожрали…

— А Матреша как?

— На другой день померла. Схоронили ее рядом с отцом Марфуши и Симы.

Арсеньева в растерянности молчала. Миша посмотрел на нее таким пронзительным и презрительным взглядом, что она побледнела и заерзала в кресле.

Утром Арсеньева встала, чувствуя, что привычные заботы навалились на нее и что надо распоряжаться.

Марфуша робко, не смея поднять глаз, стала ей шнуровать ботинки на меху. Арсеньева ее ворчливо журила:

— Говорят про тебя, что дерешься? Хороша скромница!

Марфуша всхлипнула и неожиданно быстро заговорила:

— Как мне Прошка сказал: «Иди за меня!» — я ему и говорю: «Ладно, как барыня приедет и разрешит, так и пойду». А он говорит: «Она еще не скоро приедет, пойдем к попу», за руку меня ташшит и ташшит. Испуг меня пробрал. «Куды так скоро замуж? — говорю. — Пустите меня, Пров Савельич!» А он — никаких, все ташшит к поповскому жилью. Ну, тут я распалилась и его коленкой в живот ткнула, он и упал. А мы с Симой избу заколотили и скорее на барский двор, дожидаться вас. Тут Пров Савельич посмирнее стал.

Арсеньева благосклонно кивнула головой.

— Молодец девка, — одобрительно сказала она. — Так и надо себя вести!

Миша слышал весь этот разговор, который был прерван приходом управляющего. Все замолчали, но Арсеньева вдруг потянула носом:

— Это что ж за новость? Табак ты начал курить, что ли, Абрамка? Так и разит от тебя махоркой!.. Совсем распустились! Стоит мне только уехать, как в Тарханах все вверх дном. В сенях собачиной воняет — сил нет, совсем как в скорняцкой мастерской, этот курить стал…

Абрам Филиппович рухнул помещице в ноги.

— Простите, милостивица! — шептал он, бледный и обомлевший от страха. — Табачок-то даровой, самосейка, вот и приобык летом…

— А ты не разговаривай! Пока в баню не сходишь и язык квасом не отполощешь, не смей показываться в моих покоях!

Абрам Филиппович засуетился и убежал.

— А ну, позвать мне Прохорова, истопника!

Истопник Прохоров появился немедленно. Он не ожидал вызова барыни и поэтому не успел обчиститься: на груди и на плечах повсюду виднелись деревянные занозы от поленьев, и мелкие щепки прилипли к его рубахе, потому что он ходил по комнатам с дровами, подкладывал их в печь и проверял, как они горят. Сейчас его ладонь была перевернута кверху, указательный палец согнут, как крючок, и на нем висела отличная детская шубка.