Читать «Рабыня Вавилона» онлайн - страница 137
Джулия Стоун
Адапа отступил. Собака лежала, ветер посыпал ее шерсть пылью. Что-то подобное когда-то уже происходило: вечер, тень, факелы впереди', женщина в узком окне, широкая улыбка зверя. Что-то кольнуло, он не понял, что. Потянулся к ноющей ключице, растерянно оглянулся. Показалось, что на той стороне улицы стоит мать. Он зажмурился. Никого не было. Фонарь перед богатым двухэтажным домом погас — выгорело масло.
Адапа повернул в обратном направлении, он спешил на хозяйственный двор, где были конюшни и стойла для скота. Рабы вывели жеребца. Пустынную улицу оглушил дробный, ступенчатый стук копыт. В исколотой фонарями тьме белый конь нес всадника с тяжелым сердцем.
Теперь Сумукан-иддин глядел на него без улыбки. Дыхание, вырывалось с хрипами, как из груди дракона. Адапа, готовый ко всему, поставил чашу на низкий стол.
— Я не хочу придавать это дело огласке, — сказал Сумукан-иддин. — Ты возвращаешь мне мою дочь как можно скорее. Вернешь приданое и заплатишь за развод.
Адапа ждал. Напряжение не проходило. Какая-то птица сонно вскрикнула за стенами притихшей комнаты.
— Я приму дочь, но ты должен будешь отвесить двадцать мин серебра.
— О чем ты говоришь? — возразил Адапа. — В договоре говорится о трех минах.
— Я знаю договор не хуже тебя, — Сумукан-иддин обратил на него свой тяжелый, как свинец, взгляд. — Иштар-умми может обратиться в суд, и тогда тебе придется объяснить, почему ты расстаешься с женой. Набу-лиширу не нужен скандал.
— Да, он этого не допустит. Хорошо, я уплачу сколько ты хочешь.
Адапа поднялся и хотел идти, не прощаясь.
— Она любит тебя, — глухо сказал Сумукан-иддин.
— Я знаю.
— Я люблю ее, я! Что об этом ты знаешь?
— Я возвращаю ее.
— Ты никогда мне не нравился, щенок. Но ей нужен был муж. Если бы ты ей не понравился, богов беру в свидетели, принуждать бы не стал. Если б я знал, что ты принесешь нам бесчестье, убил бы прежде, чем ты коснулся ее.
— Я извещу тебя, как только буду готов уплатить.
Адапа поклонился и покинул комнату. Он спешил. Сумукан-иддин секунду постоял, тупо глядя на дверь. Его одурачили, осрамили дочь. И кто? Зарвавшийся мальчишка, избалованный щенок, который решил, что ему все позволено!
— Бузазум! — заревел он.
Ненависть жгла, как удары кнута. Сумукан-ид-дину казалось, прошел век, прежде чем Бузазум появился — жирный раб, заросший бородой.
— Спусти псов! Скорее, пока он не ушел! Пусть рвут его!
Бросился к окну. Адапа прыгнул на белого жеребца. Сумукан-иддин видел его сосредоточенное лицо, сдвинутые брови. Гром копыт оглушил. Тут же двор заполнился воем и визгом мечущихся собак. И Сумукан-иддин стоял, безвольно уронив руки, пока двор не опустел.
— Вот он каков, — прошептал Сумукан-иддин. — А ты лила по нему слезы.
Глава 33. ЗАТМЕНИЕ
Миновала ночь. Прошло утро. Солнце стояло высоко в белом небе. Душно было и тревожно, ветер дул из пустыни. Проснувшись, еще не открывая глаз, принцесса Шаммурукин ощутила запах его кожи. Он принадлежал другому миру, за пределами дворца, широкому, бегущему все к горизонту и горизонту, где бежевый, оранжевый, красный воздух, где фиолетовый свет очерчивает четкие границы, в тени мир меняет масть, пылит конница, идут пешие воины, втягиваясь в долину между скал, в стеклянном воздухе плывут орлы.