Читать «Падение короля» онлайн - страница 124

Якоб спросил у соседа, что это за корабли, и тот ответил, что везут самого короля Кристьерна. Другие пояснили, что король, долгие годы проскитавшись изгнанником в Голландии и Норвегии, недавно побывал в Копенгагене и сейчас возвращается после переговоров с Государственным советом. Но вот куда направляется король, этого никто не мог толком сказать, хотя все чувствовали, что больше уж его никогда не увидят.

Лишь когда корабли поравнялись с гаванью, проплывая мимо набережной на туго надувшихся парусах, навстречу им из толпы послышались одиночные крики. Корабли, словно притаиваясь, нырнули носами в разбегающиеся волны. На борту никто не приподымал шляпы, не звучали выстрелы, не появилось ни одного сигнала.

Но тут жители Хельсингёра все как один двинулись вдоль берега за кораблями. Народу все прибывало, подходили крестьяне — местные с побережья и живущие на некотором отдалении, — все, кто заметил приближение кораблей; их были многие сотни — старых и молодых, и все они, махая и выкрикивая что-то, бежали по берегу, пока не очутились на крайней оконечности мыса. Там все остановились, сбившись в плотную толпу, которая длинной лентой протянулась у самого края воды; дальше идти было некуда.

— Прощай, король Кристьерн! — крикнул какой-то старик. Все, кто стоял подле и слышал его дребезжащий голос, подхватили этот возглас, обливаясь слезами.

— Прощай! — выдохнули они единой грудью: казалось, будто ураган пронесся над толпой. Потом все умолкло, и только глаза боязливо следили за удаляющимися кораблями. Послышались вздохи и причитания. Люди тянулись, стараясь выглянуть из-за спин, и махали, махали вслед кораблям. Затем снова поднялись горестные вопли, но корабли уже уплыли в открытое море, и отчаянные крики стали слабеть.

— Прощай, король Кристьерн!

Позади всех оказалась в толпе старушка, ей не поспеть было за остальными. Она остановилась, устало опершись на клюку и тряся от слабости головой. Из-под головного платка выглядывал желтовато-коричневый лик мумии, старушка плакала, и ее дребезжащий голос потонул в общем ураганном кличе:

— Прощай, король Кристьерн!

Годы так согнули слабосильную старушечью спину, что в ней осталось росту с аршин, она вся тряслась и тихонько подвывала, горюя над всеобщей бедой, хотя по ветхости своей не очень понимала, в чем дело. Эта бабуся была Сусанна, дочь Менделя Шпейера.

В последний раз вознеслась жалоба:

— Прощай, король Кристьерн!

Якоб-музыкант выхватил скрипку из чехла и, фальшивя, заиграл мелодию; слезы градом скатывались по углам его рта, на котором застыла усмешка отчаяния. Ида подыгрывала ему на треугольнике; вдруг вся толпа у нее на глазах вздрогнула, как один человек, и застыла с разинутыми ртами, как будто изо всех уст что-то вырвалось с мучительной болью; при виде этого Ида провела языком во рту, силясь понять, что бы это могло быть.