Читать «Восемнадцатый год» онлайн - страница 177

– Верна буду тебе до смерти… Уходи… Пойми, – я не та, кого ты любишь… Но я буду, буду такой.

Дальше он не слушал, – его опьянила бешеная радость от ее слез, от ее слов, от ее отчаянного голоса. Он так стиснул Дашу, что у нее хрустнули кости.

– Хорошо, все понял, прощай, – шепнул он. Кинулся грудью на подоконник и через секунду, как тень, соскользнул вниз, – только легко стукнули его подошвы по деревянной крыше сарая.

Даша высунулась в окно, – но ничего не было видно: тьма, желтые огоньки вдали. Обеими руками она сжимала грудь, там, где сердце… Ни звука на дворе… Но вот из тени выдвинулись две фигуры. Пригнувшись, побежали наискосок по двору. Даша закричала так пронзительно, страшно закричала, что фигуры с разбегу завертелись, стали. Должно быть, обернулись на ее окно. И в это время она увидела, как в глубине двора через конек деревянной крыши перелез Телегин.

Даша упала на кровать ничком. Лежала не двигаясь. Так же стремительно вскочила, пошарила свалившуюся туфлю и побежала в столовую.

В столовой стояли, готовые к бою, доктор с маленьким никелированным револьвером и Говядин, вооруженный наганом. Оба наперебой спросили Дашу: «Ну, что?..» Она стиснула кулачок, бешено взглянула в рыжие глаза Говядину.

– Негодяй, – сказала она и потрясла кулачком перед его бледным носом, – вас-то уж расстреляют когда-нибудь, негодяй!

Длинное лицо его передернулось, стало еще бледнее, борода повисла, как неживая. Доктор делал ему знаки, но Говядин весь уже трясся от злобы.

– Эти шуточки с кулачком бросьте, Дарья Дмитриевна… Я далеко не забыл, как вы однажды изволили ударить меня, кажется, даже туфелькой… Кулачок ваш спрячьте… И вообще бы советовал мной не пренебрегать.

– Семен Семенович, теряете время, – перебил доктор, продолжая делать знаки, но так, чтобы Даша не видела.

– Не беспокойтесь, Дмитрий Степанович, Телегин от нас не уйдет…

Даша крикнула, рванулась:

– Вы не посмеете! (Говядин сейчас же загородился стулом.)

– Ну, мы увидим – посмеем или нет… Предупреждаю, Дарья Дмитриевна, в «Штабе охраны» очень заинтересованы лично вами… После сегодняшнего инцидента ни за что не ручаюсь. Не пришлось бы вас потревожить.

– Ну, уж вы, кажется, начинаете завираться, Семен Семенович, – сердито сказал доктор, – это уже слишком…

– Все зависит от личных отношений, Дмитрий Степанович… Вы знаете мое к вам расположение, мою давнишнюю симпатию к Дарье Дмитриевне…

Даша мгновенно побледнела. От усмешки лицо Говядина все перекривилось, как в дурном зеркале. Он взял фуражку и вышел, напрягая затылок, чтобы со спины не показаться смешным. Доктор сказал, садясь к столу:

– Страшный человек этот Говядин.

Даша ходила по комнате, хрустя пальцами. Остановилась перед отцом:

– Где мое письмо?

Доктор, пытавшийся открыть серебряный портсигар, издал шипение сквозь зубы, ухватил наконец папироску и мял ее в толстых, все еще дрожащих пальцах.

– Там… Черт его знает… В кабинете, на ковре.

Даша ушла, сейчас же вернулась с письмом и опять остановилась перед Дмитрием Степановичем. Он закуривал, – огонек плясал около кончика папироски.