Читать «Ночная жизнь моей свекрови» онлайн - страница 166

– Папочка! – закричала Галя и бросилась к врачу. – Ой! Папусенька! Забери меня отсюда! Скорей!

Баринов обнял ребенка:

– Настенька! Солнышко! Конечно! Мы скоро уедем! Произошло недоразумение.

– Они меня называют Галей, – пожаловалась Вербова, – не верят, что я Настя! И каких-то стариков привели! Врут, что они мои бабка с дедом! Папочка! Любимый!

Девочка заплакала, на глазах Баринова заблестели слезы, психолог встала:

– Думаю, на сегодня хватит.

Якова увели, Гале сделали укол и увезли в клинику, мы остались с Ласкиной.

– Это как объяснить? – ошалело спросил Мартынов.

Ирина положила руки на стол:

– Подобные случаи описаны в учебниках по психологии. Иногда человек испытывает такой тяжелый стресс, что у него остается лишь два пути. Либо умереть, либо убедить себя, что ничего не случилось. Очень часто те, кто потерял любимого родственника, пытаются справиться с горем, повторяя: «Он жив, всего лишь уехал в командировку надолго!»

– Точно, – кивнула я, – когда мой отец умер, я сама произносила: «Папочка отправился на испытания, на полигон, он не скоро вернется».

Ира побарабанила пальцами по столешнице.

– Жертвы насилия часто вытесняют из памяти случившееся, забывают день, когда на них напали. Человеческий мозг делает все необходимое, чтобы спастись. Если потрясение слишком велико, его надо стереть или переиграть ситуацию. Яков Сергеевич верит: Настя и Злата живы. Галя убеждена: Баринов ее отец.

В обед того же дня адвокат Лизорук неожиданно сказал:

– Марфа Матвеевна готова все объяснить.

– Очень вовремя, – фыркнул Макс, – вам уже сообщили, что Лариса Ерофеева пришла в себя и рассказала, как ее похитили? Мы немного ошиблись, считали, что репетитору предложил работу в «Больнице» Ремчук. Ерофеева, рассказывая парикмахерше Даше о своей удаче, наверное, боялась, что кто-нибудь перехватит ее место, но Ларисе очень хотелось поделиться радостью. Вот она и говорила: «Человек подошел, человек сказал». А раз употреблялось слово «человек», то я и решила: это мужчина. Но сейчас мы знаем: место ей пообещала Марфа Матвеевна. Она же поздно вечером десятого июля столкнулась «случайно» с Ларисой на Кутузовском проспекте и предложила довезти ее до метро. Последнее, что помнит преподаватель, это странный запах, который ударил ей в нос, когда она села в джип. Очнулась Лариса в чужой комнате, там сидел мужчина, он называл Ерофееву Златой, сокрушался, что та приболела. Рядом находилась Марфа, она орудовала капельницей и повторяла: «Златочка, дорогая, сейчас тебе станет лучше. У тебя передоз «Стрика», но мы уже справились».

Ерофеева не могла сказать ни слова, она будто спала наяву. Ее не обижали, кормили-поили, Яков был очень заботлив, через некоторое время Лариса стала сомневаться: может, она и впрямь Злата? Но сейчас Ерофеева в полном порядке, а вам не удастся вытащить свою клиентку Лизорук из этой истории. Мы знаем, что она проделывала.

– Марфа Матвеевна готова рассказать все, – сухо повторил юрист.

– Лучше поздно, чем никогда, – буркнул Леонид, – пусть говорит, мы выслушаем и запишем.