Читать «Любимая улица» онлайн - страница 175

— Спускайтесь чай пить! — окликают снизу.

Там седой майор с молодыми глазами, с молодой, быстрой ухваткой: чуть станция, он первый выскакивает из вагона и возвращается нагруженный покупками — куры, огурцы, черешня. Напротив него — старик без ноги, потерял еще в гражданскую. Он едет в Москву повидать дочку и внуков.

— Мне Москва не нравится, — говорит он, — сильная скученность населения. А скажите, почему вы лицом молодые, а волос у вас седой? Какое у вас было переживание?

Майор смеется в ответ:

— Дед, ну что ты спрашиваешь? У кого же нет переживаний? Найди мне такую жизнь.

— А как вы размышляете… Такой вопрос у меня есть. Как вы на этот счет думаете: большая вина на Берии лежит?

— О, куда метнул! Большая, конечно.

— Ну… А вот еще один вопрос… Как, к примеру, Сталин… Он как, про все эти дела знал?

— Не могу ответить, — говорит майор.

— Вот и я не могу ответить. Но я, к примеру, скажу: вот у меня сын — председатель колхоза. Обязан он знать, что у него в колхозе творится? Он про каждую хату может рассказать, что в печи стоит.

— Сравнил! То колхоз! А тут целая страна!

— Товарищ майор, но вот вы — военный, вы должны знать…

— Товарищи попутчицы! — почти с отчаянием восклицает майор. — Спускайтесь, смотрите, какую я черешню купил. Будьте хозяйкой которая-нибудь! Ну, что такое, две женщины в купе, и такую волю взяли: верхние полки заняли, да еще пить чай не хотят.

Саша и ее соседка Люся — большеглазая худенькая девушка — спрыгивают вниз. Пьют чай, едят черешню, а старик все донимает майора, у него своя забота:

— Крестьянство — это, может, главное сейчас, главнее — нет.

— Все про себя так говорят. Спроси у шахтеров, они тебе скажут, что без них земля не стоит. Дорогие попутчицы, а вы смотрели "У стен Малапаги"? Вот это фильм так фильм! Там девчонка играет, как настоящая артистка.

— А скажите… — говорит старик.

— Поздно, поздно. Уж давно спать пора. Москва знаете когда будет? В шесть утра. Давайте укладываться. Соседушка, может, все-таки перекочуете на нижнюю полку?

— Нет, спасибо, с детства люблю на верхней. Старик еще долго вздыхает и бормочет что-то. Майор

Лег лицом к стенке и — то ли притворился, то ли в самом деле уснул. А Саша и не пытается спать, все равно не уснуть. Смотрит в непроглядную тьму за окном и думает: "Почти год разлуки… Мало это или много?"

— Вы спите? — шепчет Люся. — Я вот что хочу спросить. Почему такое… почему такое… ухаживает один за мной… И лицом хороший, и характером тихий… А не люблю я его… Вот как получается.

Горит только синяя лампа. У Люси худенькое голубое личико. Она, как и Саша, оперлась лицом на ладони и смотрит в темноту за вагонным окном…

Почему такое, почему… Всех что-то мучает, большое ли, малое… Все спрашивают, думают, маются.

Утренний холодок, высокое, еще бледное небо. Людей много, и кто-то кидается к вагону с цветами, на весь перрон звенит счастливый женский голос: "Я здесь! Я здесь!" Но Саше кажется, что платформа пуста. Зачем она не дала знать о своем приезде? Вот сейчас она уже увидела бы их. Они были бы вместе. Скорее, скорее, метро, троллейбус, еще минута, еще… Саша стоит у своих дверей. "Поливановым — два звонка". Где же ключ, он только что был здесь… Черт с ним! Забывая, что час ранний, она нажимает кнопку: два звонка, и еще два, и опять два!