Читать «Последний хранитель вечности» онлайн - страница 4

— Прошу всех к столу, — сказала мама.

Обед был очень вкусным, а может, и правда, общий голод дал о себе знать,

в общем, трапеза прошла весело и с аппетитом. Первые пять минут оказались

самыми тяжелыми, но они прошли и, дальше все потекло как ручеёк, легко

и непринуждённо.

После обеда пили чай с яблочным пирогом.

— Нет. Я не понимаю этих людей! — возмущался дядя Тимофей. — Их всю жизнь

обманывали, сажали в тюрьмы, расстреливали, наконец, а они сами же защищают

тех, кто все это делал. Я видел глаза этой толпы, это страшно. Немыслимо!

В тот момент я поверил, что это есть их последний и решительный бой. Они

горели такой ненавистью ко всему, что не с ними.

— Это бывшие партбюрократы, — вмешался папа, — как бы ты поступил, когда

у тебя всю жизнь было всё? Ты был хозяином жизни, хозяином над рабами,

а у тебя взяли и всё отняли. В одно мгновенье ты стал, как и все, ничем.

— У нас не было столько райкомов, сколько людей вышло на улицу! — дядя

Тимофей заметно разгорячился. — Но в одном ты прав — старые. Три четверти

из них, кому за пятьдесят. Зина, ты — врач. Объясни их поведение с точки

зрения медицины. Почему старые люди, которые всю жизнь всего боялись и

лгали друг другу, вдруг взялись за камни и палки.

— Во-первых, медицина здесь бессильна. Во-вторых, у них была уверенность

в завтрашнем дне.

— Уверенность?

— Да, уверенность. Пусть в материальном смысле у свинарки и токаря почти

ничего не было. Не было машин, домов в лесу, брюликов в шкатулке. Но был

мизер, крохи, на которые они могли существовать. И главное, не было необходимости

думать, что делать завтра, где и как заработать на еду.

— Ну ладно пенсионеры, — согласился папа, — люди, прожившие жизнь. Конечно,

им трудно менять свой образ жизни, заново устраиваться в новом, абсолютно

чужом мире. Но есть много нестарых, думающих так же. Здоровые сорокалетние

мужики мечтают о 75 — ом годе. А их дети, 15–20 летние сопляки, тоже

не хотят ничего делать, но всё иметь. Я не о вас, Павел.

— Ну, почему же не обо мне, — спокойно ответил Паша. — Мне 23, и всего

год назад я работал на обычном советском заводе. Раньше, на самом деле,

было всё просто. Отучился — распределение. Молодого специалиста уволить

нельзя. Нет, я их не защищаю. Скорее наоборот. Я с ними работал, разговаривал,

пил водку. Их мнение — что им все должны. Начальник должен дать работу,

здесь я не спорю. Но им нужна не просто работа, а дорогая. В их понимании

хлеб должен стоить как коробка спичек, автомобиль как велосипед. Страна

им просто должна, потому что они в ней живут. А дети их часть, их продолжение.

И потом, детьми надо заниматься, воспитывать их, но никто не хочет это

делать. Им лень сходить в музей, в парк. Даже в кино. Чтобы после фильма

обсудить с ребёнком его содержание. А мне никто ничего не должен и…

— Вам совсем не хочется иметь дом и дорогую машину? — перебил дядя.

— Я не сумасшедший. Конечно, я хочу хорошо жить и ни в чём себе не отказывать.

Но для этого я готов работать 25 часов в сутки. И меня не интересует,

во сколько раз хозяин имеет больше чем я.

— Довольно, спорщики, — сказала мама, — разговоры о политике плохо влияют