Читать «Последний хранитель вечности» онлайн - страница 15

день на ногах, а всё равно бодрячок. Проходите, я быстро.

Паша прошел в комнату, а дядя ушел на кухню.

— Сегодня день просто получился короткий, да и делать особенно было нечего,

— ответил Паша. — А вот вчера, к вечеру, я совсем не выглядел бодрячком.

— Так много работы? — с сочувствием поинтересовался, из кухни, Тимофей

Валерьянович.

Из крана в чайник с шумом полилась вода. Что-то передвинулось на плите

и из кухни донеслось очень сдавленное, но весьма эмоциональное ругательство.

Дядя Тимофей обжегся.

— Нервов еще больше, — отозвался Паша, он прошелся по комнате и сел на

диванчик, а дядя продолжал шурудить на кухне. — Спекулянтская жизнь сплошные

нервы.

Тимофей Валерьянович вошел в комнату с полотенцем, перекинутым через плечо.

О его край он вытирал мокрые руки.

— Извините меня, Павел, но я просто кипю, шипю и пюзырюсь оттого, как

мне хочется увидеть монету. Разговоры — это светская часть, давайте перейдём

к деловой.

— Давайте, — сказал Паша.

Он поднялся с дивана, запустил руку в карман брюк, извлёк оттуда монету

и положил, точнее, бросил её на стол перед дядей. Так, знаете ли, раньше

бросали мелочь в тарелочку и говорили, «два с сиропом» где-нибудь в парке,

на прогулке. Глаза дяди вспыхнули огоньком, как на мгновенье показалось

Паше, нехорошим огоньком. Но на самом деле, это был просто азартный взгляд

заядлого коллекционера. Тимофей Валерьянович открыл дверцу шкафа, достал

лупу и начал рассматривать монету. Васильков отошел к картинам.

— Одно могу сказать наверняка, — заметил он, — это очень старая и редкая

монета. Из Атлантиды она или нет, я не знаю, но лет ей очень много.

— Да. Дед говорил, что она старше мира, — согласился Паша, рассматривая

картину Малевича.

— Гораздо старше, — сказал дядя, посмотрел на неё еще немного и, отложив

в сторону, поднялся из-за стола. — Потом налюбуюсь.

Тимофей Валерьянович вышел из комнаты. Паша обернулся, лишь, когда дядя

вернулся в комнату с мечом, говоря на ходу:

— Забирайте. Будем считать, что мы поменялись.

— Неравноценный обмен, — сказал Паша, подходя к столу, на котором лежал

меч. — Этот кругляк, может быть, и старый, но непонятно, что это на самом

деле. А меч, как вы сами говорите, историческая редкость.

— Не обольщайтесь, он тоже может оказаться подделкой, — с ехидцей в глазах

заявил дядя.

Они ударили по рукам. Васильков в переполняющих его эмоциях взял в руки

меч и, как и в первый раз, ощутил непонятное чувство страха. Он подержал

меч немного дольше, чем прежде, и вдруг страх сменился приливом силы.

Васильков, как и в первый раз, испугался своих ощущений. Всё не объяснимое

всегда пугает людей.

— А что изображено на эфесе? — спросил Паша.

— О-о-о, это очень интересно, — оживился дядя. — Павел, хотите коньяку?

У меня есть превосходный «Армянский», ему восемьдесят лет, старше меня.

— Да, пожалуй, рюмка коньяка была бы, кстати. А то я что-то разволновался.

— Хм. И есть от чего, доложу я вам, — улыбнулся дядя.

Тимофей Валерьянович подошел к буфету, открыл дверцу и достал заветную

бутыль. Потом сходил на кухню и принес блюдце с нарезанным лимоном.