Читать «Коллекция в бегах» онлайн - страница 45

– Раз уж все нас покинули, давайте еще чайку попьем. У Алешки полные карманы конфет. Только я комаров боюсь. У меня на них лимит кончается.

Про этот лимит – смешная семейная легенда. Алешка как-то прочитал страшную историю, как некоторые дикие люди привязывают в лесу какого-нибудь провинившегося человека к дереву, и тучи комаров выпивают из него всю кровь. Мама очень не любит комаров, она сразу же вспомнила свое детство и раннюю молодость, и всех комаров тех лет, которые пили ее кровь. И она решила, что ее не так уж много у нее осталось. Лимит на комариные укусы близится к концу. Я все-таки думаю, что она шутит. Иначе она бы очень любила лягушек – ведь они питаются комарами. Но лягушек, как и мышей, мама тоже не очень любит.

Алешка сломил веточку и пообещал, что будет отгонять от мамы комаров. И размахался так, что чуть не зацепил ее по носу.

– Нет, – вздохнула мама, – лучше все-таки комары.

– Кенгуру бы завести, – задумчиво сказал Алешка.

– Это еще зачем? – всерьез испугалась мама. Она, оказывается, кенгуру тоже боится.

– Как зачем? Будет тут прыгать, комаров ловить. Или лучше стадо лягушек.

– Пошли лучше спать, – сказала мама. – Без лягушек и без кенгуру. Убирайте со стола.

– Давай, Дим, убирай со стола, а я буду тебя от комаров отмахивать.

Ну да, кенгуру-то у нас нет. И стада лягушек тоже. Пока что…

Дома мама опять вовсю любовалась ажурным подсвечником. А Лешка вовсю хвалился, какой он выковал кривой листочек. А потом вдруг заспешил наверх, спать. Как-то подозрительно.

– Ложись, мам, – заботливо сказал он. – И свечки выключай.

– Жалко, – вздохнула мама. – Такая прелесть. Особенно вот этот листочек.

Кривой, конечно.

Глава IX

Он добрый, но глупый

Больше всех расстроилась мама. Она поняла, что ее мечта о комнате на втором этаже принимает все более туманные и расплывчатые очертания. И она, конечно, огорчилась, что любезный Иван Иваныч, который выпил в ее гостеприимном сарае цистерны две чая, оказался жалким аферистом. А симпатичные и веселые хохлатки – его сообщницами.

– Леш, – спросила мама на следующее утро, – как ты думаешь, зачем они с нами подружились со своими пирожками и «уишнями» в банках?

Лешка промолчал. То ли маму не хотел тревожить, то ли сам еще не знал, то ли… не хотел спугнуть хохлаток.

– Леш, – продолжила мама, – а кто из них тетушка Марта?

– Никто, – сказал Алешка. – Еще не хватало. – Он незаметно подмигнул мне.

Я его подмигивание понял так: не удивляйся, не делай большие глаза, тетушка Марта не все должна знать.

– Леш, – опять спросила мама, – а вот эти пирожки, которые они приносили… они съедобные, как ты думаешь?

Мама у нас очень красивая, но очень наивная. И забывчивая.

– Не отравлены, не бойся, – успокоил ее Алешка. – А вообще, они мне нравятся. Мне их даже жалко.

– Пирожки?

– Хохлатки. Они, мам, добрые. Это, мам, их Арбуз Иваныч с толку сбивает. – И без всякого перехода: – А можно мы к Кощею сходим? Чего-нибудь еще скуем. Фигню какую-нибудь. Вроде аленького цветочка. Подарим его тебе на 8 Марта. Ты будешь счастлива.

– Ну если так, если ты не врешь, то идите. Но к обеду чтоб были дома.