Читать «Завещание поручика Зайончковского» онлайн - страница 45
Мариэтта Омаровна Чудакова
Рауль закончил в Америке университет, вернулся в Стокгольм, стал работать в Голландском банке. Но был крайне недоволен своей службой. «Я не банкир, – писал он дедушке. – Думаю, мне больше подошло бы трудиться ради благой цели, нежели сидеть в конторе и говорить людям: “Нет!”».
Он сам не знал, что в этих словах угадал свое будущее, да еще как. Трудиться ради «благой цели»… Оказалось – не просто благой, а
Дело в том, что как раз в те годы, когда Рауль кончил университет, в Германии пришел к власти Гитлер. Если кто не знает или учил, да забыл – это было в 1933 году. Главными врагами Германии Гитлер сразу объявил евреев. А они, между прочим, жили в Германии почти так же долго, как немцы, и ничем в общем-то давно от них не отличались. Даже по фамилиям их было невозможно отличить. Среди евреев были замечательные музыканты, ученые – например, Эйнштейн, создавший, как любой знает, теорию относительности, – врачи. И, конечно, в Германии полно было семей, где папа еврей, а мама – немка, или наоборот. А Гитлер первое, что сделал, – запретил евреям вступать в брак с немцами.
Степка еще в двенадцать с половиной лет прекрасно знал, что когда люди влюбляются – они не думают, у кого какая национальность. Вот когда он, например, во втором классе влюбился в Маюнну, так только и думал о том, как потрогать ее черные блестящие косички, а вовсе не о том, какая у нее национальность.
Почти все в классе звали ее Майкой, но Степе нравилось ее настоящее имя. Маюнна говорила, что она луораветланка. Это слово Степе тоже нравилось. А Сережка Христофоров, он же Серый, он же Христофор, говорил, что никакая она не луораветланка, а самая обыкновенная чукча. И показывал, растягивая грязными пальцами кожу в уголках своих глаз, какие у Маюнки узкие глаза.
Правда, он не все время это говорил и показывал, а только до того дня, когда Степа позвал его после уроков за амбар.
Это в их поселке было узаконенное место для выяснения отношений. Ну, вроде как в некоторых европейских городах для саммитов. Или – для дипломатических переговоров представителей двух стран по какому-нибудь щекотливому вопросу. Если удается договориться – хорошо. Если нет – приходится иногда применять силу.
Так и тут вышло. Степан, как принято, сначала спросил:
– Будешь дразнить Маюнну?
Раньше перед дуэлью секунданты спрашивали – не благоволят ли господа дуэлянты кончить дело миром, не доводить до стрельбы? Ну, в Эликманаре секундантов на такое дело не приглашают, поэтому Степка сам спросил.
Серый не оценил ситуацию, вошел в штопор и сказал:
– Буду! А тебе что?
После этого Степан так накостылял ему, и еще под конец, как положено, потыкал носом в землю, что Христофор, похоже, совсем забыл слово «чукча». И скоро уже, пожалуй, научится выговаривать трудное слово «луораветланка». Что и требовалось доказать, как говорит на уроках математики Никодимыч.