Читать «Ульмигания» онлайн - страница 123

— Один не дал мне счастья иметь детей. Но, очень давно, когда мы с твоим отцом были рабами у Вепря, мы стали братьями.

Балварн выпростал руку и показал Ванграпу шрам на запястье.

— У меня нет других наследников, кроме тебя, — он поднял руку, предупреждая возражения. — Не торопись с ответом. Подумай. Я знаю, род Ворона небольшой. Кроме того, у тебя будут сложности с жрецом, да и витинги вряд ли примут тебя с радостью. Но ты большой воин, ты сможешь взять их в свои руки.

— Я крещеный, — напомнил Ванграп. — Мой Бог накажет меня, если я буду служить другим богам.

— Я думал об этом. И не вижу ничего страшного, если после моей смерти род примет твоего Бога. Помнишь, это ведь я подарил тебе когда-то этот крест, — указал Балварн на грудь Ванграпа, где висело большое серебряное распятие. — Теперь о другом. Мне не нравится прусский обычай оставлять трупы в доме до тех пор, пока не провоняет вся деревня. Я хочу, чтобы моя душа отправилась в леса Одина сразу после смерти.

— Хорошо, я прикажу сложить погребальный костер сразу, как только ты отдашь Богу душу. Не хочешь ли ты сам окреститься?

— Нет, — резко сказал Балварн. — Я и так прожил жизнь с чужими богами. А сейчас уходи. В доме для витингов приготовлено угощение для тебя и твоей дружины. Уходи. Мне нужно приготовиться. После трапезы вернешься. Я научу тебя, как найти того, кого ты ищешь.

Ванграп помедлил, ожидая, что Балварн еще что-то скажет, но тот только отмахнулся.

С холмов сползали сумерки. Отряд был в седлах, руки — на рукоятках мечей. Притихшая деревня казалась им затаившейся. Но это могло объясняться и тем, что жители ждали смерти вождя. Ванграп приказал спешиться.

Подошел Виссамбр, волоча за собой мергу. Руки у нее все еще были связаны.

— Ее брат умер, а больше никаких родственников нет.

— Ну, так у брата должно же быть какое-то имущество. Он был витингом, участвовал в набегах!

— Он умер еще утром. Сразу, как только она ушла за травами. А поскольку она долго не возвращалась, племя сочло ее пропавшей… Там все пьяные, и уже ничего не осталось. Они даже попытались продать мне ее саму.

Ванграп вытащил нож и подошел к мерге.

— Как тебя зовут?

— Битта. Не убивай меня, я буду тебе рабыней, служить буду.

— Мне не нужны рабы.

Она опустила голову. Ванграп перерезал ей веревки на руках.

— Иди с Богом.

Глава 5

Ванграп сидел, вытянув ноги к очагу, и смотрел, как подрумянивается мясо на окороке медоеда, шпигованном диким луком. Мяса на окороке уже было мало, выглядывала желтая кость. К очагу все реже подходили воины, разговор становился тише, и кое-кто храпел, привалившись к черным, закопченным бревнам стены, а пиво все подавалось. Неполные жбаны доливались, взамен пустых появлялись тяжелые, в пене.

Он как-то быстро захмелел. Веки тяжелели, голова то и дело валилась на грудь. Ванграп знал, что надо бы выйти, проверить дозоры, да и до ветру неплохо бы сходить, и он уже порывался сделать это несколько раз, но голова была неподъемной, а тепло очага таким уютным… Да и что тут, у старого Белого Ворона может произойти? У старого Белого Ворона… Вместе с его отцом, совсем мальчишками, они пришли откуда-то с севера, из-за моря, из каменистого края морских волков. И где-то у самой Самбии их окружили лодьи данов, и вода стала красной от крови… И в этой красной воде огромной белой медузой расплылись длинные седые волосы старого Балварна. И рука его со шрамом от братания тянется за мечом через край дубовой лохани с красной водой, но никогда уже ей не дотянуться… Никогда уже Балварну, бывшему Олафом при рождении, не умереть с мечом в руках, как умирают в краю его предков… Высоко, возвышаясь над краем лохани, торчит рукоятка рыцарского кинжала… Глубоко в сердце Балварна проникло его острие…