Читать «Король пепла» онлайн - страница 8

В ее глазах Волна ревела шумными потоками. Она схватила его за руку и заставила его сесть.

— Мое тело соглашалось, но моя душа выла. Я отдала себя миссии, которая завладела мной, но я существую, Януэль, понимаешь ли ты это? Я существую по ту сторону создавших меня Волн. Здесь нет места сказкам или волшебству, которое смогло бы стереть воспоминание об этих телах, наваливавшихся на мое. Я не забыла ни единого лица, ни единого запаха, не забыла смеха, раздававшегося вокруг костра, когда они рассказывали о своих подвигах и о моем (мнимом) аппетите. Лишь некоторые из них не позволили мне отступиться, было несколько встреч, спасших мою душу и убедивших меня в том, что подобному страданию стоило посвятить себя. Но мне пришлось спать со всеми этими солдатами. В течение многих лет меня брали силой, и я вынуждена была каждую ночь делать вид, что мне это нравится. Не говори мне о любви, Януэль. Никогда больше. Я уже давно перестала любить мужчин.

Януэль, глубоко потрясенный, молчал. Насколько он помнил, его мать казалась счастливой, хотя иногда и начинала рыдать без видимой причины. Она права, он никогда не думал, что она могла страдать.

Поток в ее глазах успокоился. Она отвела прядь, спадавшую ей на щеку, и положила руку на его колено.

— Ты один из тех немногих, кого я научилась любить. И ты тоже не должен забывать об этом.

В тот момент Януэль не нашелся что ответить. Несмотря на то что он начинал осознавать, какую жертву принесла Мать Волн, он также понимал, что это признание сблизило их, так как она вновь перевоплощалась, она вновь становилась той женщиной, которую затмили откровения капитана.

— Ты поможешь мне достичь Каладрии? — спросил он наконец.

— Ты этого хочешь?

— Ну конечно!

— Почему?

Януэль пришел в замешательство. Тон, которым это было сказано, был очень странным. Ему вновь пришла в голову мысль, что все это лишь инсценировка Зименца.

— Это странный вопрос, мать… Когда меня одолевали сомнения, я думал о тебе, о твоей силе. Я тебя люблю, и для меня важно, чтобы ты была рядом со мной, вот и все.

— Но почему ты хочешь ехать в Каладрию?

— Белые монахи должны завершить мое образование.

— Ты считаешь, что это необходимо?

— Да, — убежденно сказал он. — Меня никто не учил, как возродить Фениксов, окруживших Харонию.

— Ты действительно этого желаешь?

— Разрушить Харонию?

— Да. Это в самом деле то, что ты хочешь?

— Разумеется!

— Но ты чувствуешь, что еще не готов, не так ли?

— Нет, конечно нет.

— А если каладрийцы ничего для тебя не смогут сделать, ты все равно пойдешь в Харонию?

— Полагаю, что да, — у меня нет выбора.

— Ты ошибаешься, выбор за тобой.

Лицо фениксийца помрачнело.

— Выбор? Если я сейчас отступлюсь, я обреку Миропоток на гибель.

— Другие могут окончить то, что ты начал.

— На что ты намекаешь? Что я не способен дойти до конца?

— Я на это не намекаю, я в этом уверена.

Его черты исказились. Мать Януэля сделала вид, что ничего не заметила, и смахнула несуществующую пылинку с подола платья. Затем она пристально на него посмотрела.

— Ты был зачат на этой поляне. В тот день было жарко, шел дождь. Это был моросящий дождь, как будто сама природа оказывала нам доверие и освежала нас. Я помню его, его большие худые кисти рук. Они гладили меня, как руки жаждущего, склонившегося к воде на берегу озера. Наше единение было столь сильным, что иногда его руки проникали в мою плоть, словно я была сделана из глины. Он должен был владеть мной, чтобы почтить память Волн и дать мне сына. Он был одержим этим долгом. Иногда рвение заставляло его забыть о ласках. Он забывал о своей нежности, становясь неловким, почти жестоким. Мы оба долгие годы ждали этой единственной встречи. Она была задумана Волнами и согласована с многочисленными деталями: циклом приливов и отливов, эхом Истоков, шелестящим в кронах деревьев, настроением Пегасов, питающим ветер. Хрупкое, но необходимое соединение, чтобы огонь его рук и Волна моей крови пришли к согласию в моем чреве. Солнце еще не взошло, как я уже почувствовала тебя. Ты еще не существовал, но уже бился в мыслях моего сердца.