Читать «По ту сторону волков» онлайн - страница 43

— Да, все, — ответила мать. — А что тут дурного?

— Ничего дурного. И вам без вреда. Все знают, что вы безобидные. И про ваше родство с Тяповым никто не вспомнит… пока волчонок по двору не забегает. Убить его убьют, ясно. Еще придумают что-нибудь навроде того, что это Тяпов воскресший. Но, главное — пока волчонок глаза людям мозолить не начнет, никто не свяжет воедино вас, Тяпова и корову… А что, корове вашей многие завидуют?..

— Не то чтобы завидуют… — сказала мать. — На жизнь серчают. А такой зависти, чтобы именно на нас особый глаз держали, нету. Не придираются к нам… Погодите, — добавила она, начиная соображать, что к чему. — Вы хотите сказать, что как волчонок на глаза кому-нибудь попадет, это будет как спичкой при сухом сене чиркнуть? Про выкормыша оборотня зашумят или про что-то навроде этого, нас в Толины подельщики запишут, начнется разбирательство, и власть у нас корову отберет?

— А вы как думаете? — спросил я.

— Нехорошо это, не сделают так, — сказал Володя, но я объяснил, что к чему:

— Власть наша, она справедлива, но сурова. Как вам корова досталась? Благодаря проискам врага… — Я встал в наступившем молчании. — Про то, что кроме волка волчица была, да с волчатами, только два человека пока знают. Со вторым я договорился, он будет молчать. Но ваш волк, подросши, сам себя выдаст… Сами, в общем, думайте, я тут не советчик.

Я направился к двери, но меня остановил голос парализованного, заговорившего умоляюще:

— Мы его дома втихую будем держать. Или как подрастет, на волю выпустим…

— Дома его долго не утаишь, — возразила мать. — А если выпустить, он или погибнет сразу, законов воли не зная, или начнет к нам возвращаться, в родной привычный дом — не прогонишь… — Она повернулась ко мне. — Без коровы мы с голоду вымрем, а у сына душа сгорит, если… — Она не договорила: и так все было понятно.

Я кивнул. Сын ее — как заключенный в собственном теле и в четырех стенах. А заключенные, они — сколько случаев описано — даже крыс, мокриц и паучков порой приваживают и рыдают навзрыд, если с теми случается беда. От тоски и душевного одиночества… А тут не паучок и не крыса, тут совсем другое — привораживающее и трогательное. Настоящее существо. И другом настоящим стать обещает.

Мать встала.

— Вот что, Володя, — сказала она. — Я пропаду — со мной и ладно, но тебе я пропасть не дам. Ты для меня — как для тебя этот волчонок. И выбора нету.

— Не-ет!.. — завопил парализованный.

Мать вышла вслед за мной в сени, поплотнее закрыв дверь.

— Авось, соседи не услышат, — сказала она.

— Занюк, которого вы на дороге убитым нашли, был у вас перед этим? — спросил я.

— Стучался с вечеру, водки или самогону клянчил. За несколько домов отсюда гулял, их компании выпивки не хватило. Он и пошел попрошайничать по всем домам. С ним бывало.

— И сразу ушел?

— Выставила я его сразу. Мне показалось, правда, что он после этого по двору малость порыскал: нельзя ли прихватить чего. Опять выглянула — его уже не было. Ну, во дворе у меня пусто, взять нечего, а коровник заперт. Правда, разглядеть волчицу в сарае он мог. Может, потому и на станцию помчался — о спрятанном волке докладывать. Или с испугу побежал, не разбирая пути, абы в какую сторону. А может, волчицы не видел, просто решил, что на станции вернее самогону достанет… Ну, и принял свою смерть. Не верю я, однако, что от Толиной руки.