Читать «Прости меня...Фантастическая поэма» онлайн - страница 21

— Едем спать, — сказал он. — Едем, ну я тебя прошу. Все равно сиденьем тут не поможешь. Я договорился, будет постоянная сиделка, самая хорошая сестра. Доктора вызвали самого… Ну, едем, пожалуйста, едем. Ты и так похож на пугало, смотреть противно. Едем.

Он увез меня к себе домой, в арбатский переулок.

— Мои все на даче. Вот ложись тут. А я запру тебя на четыре замка. Спи. Вечером открою.

Старинная широченная кровать приняла меня, обхватила, увлекла в мягкий, бездонный провал. И сон этот был не сон… Разве я когда-нибудь записывал собственные сны?

Подходили ко мне седые люди в белом: один, другой, третий, четвертый, пятый, молча показывали на меня, пропадали, опять появлялись, пока самый настойчивый среди них, похожий на профессора, не сказал, не глядя на меня:

— Она никак не может пробиться к тебе.

Я хотел ответить ему, понимая, что это сон, хотел проснуться и не мог.

— Позвони маме…

Я кричал им, расплывчатым. И голоса не было, дыхания, слов, одна тянучая боль.

— Ты слишком легко позволил увести себя.

— Дайте мне микрофон, — просил я почему-то. — Я не хотел. Она же потеряла сознание…

— Тебя так легко уговорить?

Белый доктор качал головой, показывая на меня другим, и глаза у него были уже другие, глаза Шефа…

Я услышал, как он приглушенно переговаривается по телефону. Я встал, оделся и вышел к нему.

— Привет. Как спалось?

— Так себе.

— Ну вот и отлично. Садись, я посмотрю, какие запасы у нас в холодильнике.

Он, закатав рубашку до локтей, ставил на скатерть посуду. — Кстати, не знаешь, как сделать гудок в телефоне помягче? — спросил он, поднимая трубку. — Гудит проклятый, как труба. Вот послушай…

— Давай поковыряю, — равнодушно предложил я.

— Как же, доверю я тебе, — он загородил аппарат. — Видишь, мне поставили… плоский, голубенький. Вот ямка для руки. Переносить удобно. Игрушка.

— Тогда зови мастера.

— Придется. Мой прежний аппарат мяукал, а не гудел. Привык я, ласковый был аппаратик…

Мы пили чай кирпичного цвета, жевали соленые бутерброды.

Он подливал мне, подкладывал.

— Почему ты не женат? — спросил он.

— ???

— В самом деле?

— А ты?

— Не люблю этих интеллигентских штучек — отвечать вопросом на вопрос. Я был женат без малого пятнадцать лет.

— И, значит, у тебя есть возможность сравнивать, как было раньше и теперь.

— Она умерла.

— Прости, я не нарочно.

— Понимаю…

— Так вышло…

— Давай налью.

— Налей.

— Тебя надо женить, и как можно…

— Вот и мама так все время говорила.

— Надо. Сгоришь в одиночестве.

— А если попадется сквер-рная, злая? Как тогда? — вяло

отшучивался я.

— Все может быть, все…

Мы закурили с ним. Я никогда не курю. Но теперь взял у него протянутую машинально сигарету и задымил просто так, за компанию. Два мужика — чего ж не подымить.

— Я тебе скажу, как это бывает… — затягиваясь, начал он. — Моя, вот, брала у меня все деньги… как жены берут… Не потому, что жадная была… нет… А я как-то не умел удерживать их… То куплю ерунду какую-нибудь или потеряю… Не умел, как она говорит, ни хранить, ни тратить… Она стала прятать их вот в этот ящик, — он показал на письменный стол. — Я знал, где они лежат… Смеялись мы. Там и замка-то нет… Но каждое утро, давая мне что-нибудь на день, она говорила: «Ну-ка, ну-ка выйди, голубчик, на кухню, отвернись, хитрюга, тебе только покажи…» Смешно, правда?