Читать «Прости меня...Фантастическая поэма» онлайн - страница 164

Тут опять идет гениальная математика.

8

Я видел.

К деду пришел высокий, благожелательный, добрый, умный человек. Он сказал:

— Ваш отъезд оч-чынь похож на бегство. Я понимаю, Россия ваша родила, здесь ваш от-чый дом, но пора бы вернуться. Мы затратили много средств.

— Я сделал все договоренное.

— Договоры, понятие оч-чынь растяжимое, господин профессор. Мы платим не за ваши управляемые приборы, а за вашу светлую голову, за техническую мысль, основу материального прогресса. Нам нужен ученый такого калибра, как вы.

— Я, кажется, больше не могу быть вам полезен.

— Вы хотите сказать, что вам больше нечего дать прогрессу?

— Примерно так.

— А ваши поездки по Штатам? А замеры магнитных силовых линий?.. Как эта русская сказка? Серебряное яблы-чко и наливное блюды-чко. Вертись, вертись яблы-чко, покажи мне то, не знаю что… Будем откровенны, вам самому разве не терпится начать? У меня совершенно правильные сведения. Императорская казна дала вам сумму, которой хватит вам только на дорогу до Черного моря и на покупку двух или трех импортных аппаратов у нашей фирмы… Где же лучше понимают русского профессора?.. Кажется, в Москве у вас имеется любимая женщина? Возьмите ее к нам. Она любит вас, она поймет… Она оценит этот шаг, эту жертву во имя Великой Науки…

— А если я все же не поеду?

— Я не верю в такую вашу неспособность понять собственную выгоду и пользу для науки. Но… но, если так случится, мы будем вынуждены опубликовать некоторые сведения… Монархия не простит вам…

В Харькове дед позвонил у двери с табличкой «Докторъ Леоновъ». Шел дождь. Он снял мокрое насквозь пальто. Жена доктора Леонова, укоризненно покачивая головой, понесла пальто к широкой теплой кафельной печке.

Доктор Леонов и дед пили в гостиной горячий с медом и вареньем чай. Дед все время тер ладони, как делают, когда хотят согреть руки.

— Не отказывай, положи меня в психиатрическую.

— Не говори глупости.

— Видишь, у меня дрожат руки.

— Ты возбужден. И погода прескверная.

— Положи в нормальную. В любую положи! Только спрячь меня.

— От кого?

— От самого себя.

— Ты здоровый человек, а напускаешь на себя.

— Здоровые так не живут.

Я видел.

Рано утром в больничной палате он открыл свой саквояж, который любезный доктор Леонов разрешил ему взять в палату, и положил на тумбочку револьвер. Он лег, аккуратно укрыл себя одеялом и лежал так пятнадцать минут.

Потом он выстрелил себе в сердце. Хрипя от боли, сам положил на тумбочку револьвер.

Я не знаю, как это можно, только все было так. В него никто не стрелял…

Неужели я придумал мой аппарат, чтобы видеть, распутывать, разгадывать убийства, убийства, убийства, убийства, убийства?.. Не рано ли создал я тебя, мой плакатор? Имеем ли мы право все видеть, все понимать, все знать? Где он, этот смешной Археолог с наивными, детскими, чистыми тайнами, сказками-загадками?..

Вот и все. Кто-нибудь скажет: банальный сюжет! Непонятый русский ученый, косное правительство… Ну что же, придумать можно и завлекательней. Только я ничего не придумал. Многое было еще тогда напечатано в газетах. Я могу показать их.