Читать «Прости меня...Фантастическая поэма» онлайн - страница 139
Юрий Михайлович Дружков
Американец жестикулировал одной рукой.
— Парадокс! Финал суда смотрела вся Америка. Три компании сыграли в орла и решку. Жребий на установку аппаратов в зале суда выпал Си-Би-Эс. Кажется, никакой тайны, все на виду… Виновен? Казнить!.. И ничего не ясно, и перевернута нелепая страница в истории правосудия. Кто-то хотел как можно меньше логики… Не названы причины. Если их нет, значит, тот псих, но тогда невозможен такой приговор…
В темноватом зале пахло почему-то лаком и сухой травой. Мы сели в углу, наискосок от сверкающей стеклом и никелем стойки бармена. Девушка в бирюзовой, почти невидимой блузке подошла к нам, улыбаясь, как старым добрым знакомым, и ждала.
— Хотите по-нашему, наскоро, пиво и гамбургер? Или посолидней? — спросил Американец.
— И то и другое, — сказал я.
— Дайте, как просит он, — мигнул Американец девушке, а та, больше ничего не спросив, ушла к стойке, по-прежнему улыбаясь, прозрачная, гибкая, сильная, в нежной помаде на губах.
Кроме нас, там было несколько молоденьких моряков, белых от головы до пят… Они сложили на стульях белые вещевые мешки, протянули ноги далеко от столиков и дымили сигаретами, разглядывая девушку. Морячки улыбались девушке. Все кругом улыбались. И румяный человек за хромированной стойкой, и девушка. Потом один из моряков встал, бросил монету в автомат, и началась музыка.
Нам принесли жареное мясо в чугунных тарелках, стаканы, салат, пиво «Шлитц» и две булки, разрезанные надвое бугристой котлетой.
— Так у нас едят на скорую руку: гамбургер, — Американец показал на котлету, — и пиво.
Гамбургер… До войны продавали у нас в Москве на улицах булки с котлетами. Я выпрашивал у мамы семьдесят копеек и бежал к мальчишкам, ожидавшим на улице, таким же любителям этих булок. Еда на улице была почему-то желаннее всех домашних обедов… А потом они, те самые булки, снились мне всю голодную войну.
— Здесь обычно днем было закрыто, но с тех пор как это случилось…
Я кивнул.
— Вы устали? — спросил он. — Этот город, эти рекламы, вечное волнение, вечный шум… Я вас укатал?
— Да, много реклам…
— У вас этого нет. А для меня как свое, близкое что-то.
Моряки надымили. В расплывчатом воздухе блюкала музыка.
Белые, как призраки, покачивались моряки.
Там, у стойки, рядом с нашей девушкой, стояли две другие, такие же насмешливые, прозрачные, видимые, казалось, до самой кожи, горячей, упругой, нежной…
— Сколько стоят эти девушки? — спросил я.
Стакан с пивом задрожал в его руке. Он засмеялся раскатисто и кончил тем, что хлопнул меня по спине.
— Вы становитесь американцем!
— Я никем не становлюсь. Пришла в голову такая блажь спросить, вот и… Денег у меня все равно же нет…
— Вы мой гость. Я за все буду платить…
— В долг?
Он засмеялся.
— Когда-нибудь вернете.
— Чтобы вернуть вам доллары, мне придется просить у вас работу.