Читать «Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений» онлайн - страница 68

Несмотря на мягкий климат в равнинной части Южной Осетии и неплохие условия для земледелия, впрочем, как и в предгорной зоне, хозяйственная жизнь осетин переживала полную деградацию. Такое состояние экономики было характерно и для районов Грузии. Существующие в грузинской историографии идиллические картины о 30 сортах пшеницы и вине, «изобретенном впервые грузинами», ничего общего не имели с действительностью. Возможно, что-то похожее было в древности, но, начиная со средневековья, когда Закавказье стало объектом постоянных разорительных нашествий Персии и Турции, а несколько позже и горцев Большого Кавказа («лекианоба»), можно судить лишь о полной деградации экономики. По данным видного грузинского историка Г.В. Хачапуридзе, в 1829 году в Грузии «остро продолжал стоять вопрос о производстве зерновых культур». Тот же генерал Стрекалов, которому граф Паскевич поручил «покорить Южную Осетию», писал министру финансов России Е.Ф. Канкрину, что «земледелие находится здесь (в Грузии. – М. Б.) в младенческом состоянии». Сдвинуть его с этого места, казалось, было уже невозможно. Генерал Стрекалов жаловался, что жители края, т. е. Грузии и Южной Осетии, «довольные весьма малым», «страшатся» производить сельскохозяйственную продукцию, они «лучше согласятся оставаться в совершенной бедности». Значительные территории Грузии из-за персидских вторжений и шахского режима были опустошены, и тифлисский губернатор ставил вопрос об их заселении. Российские войска, призванные защищать Грузию от внешней экспансии, испытывали немалые продовольственные трудности: для них «ежегодно» завозили «более 100 т. кулей муки и круп из Астрахани, Редут-Кале и Поти» (куль – большой мешок весом около 9 пудов). Общая картина экономики в Закавказье была столь тяжелой, что в Грузии, например, стали забывать культуру земледелия и приготовления сколько-нибудь сносных вин. Российские власти в Тифлисе занимались отправкой в Москву грузинских юношей «для обучения в земледельческой школе» и «приглашением специалистов-виноделов из Франции».

В таком же состоянии находилась хозяйственная жизнь Южной Осетии. Согласно «Описанию», присланному графом Паскевичем генералу Стрекалову, «осетины вообще живут бедно, занимаются скотоводством, сеют, но в малом количестве, ячмень, овес и просо, из коих вместо хлеба делают лепешки».

Тяготы закавказских народов не ограничивались только низким уровнем хозяйственной жизни. Сюда, в Закавказье, в частности в Грузию и Южную Осетию, был занесен и такой «персидский феномен», как добывание средств к жизни разбоем и насилием. Документы того времени пестрят сообщениями о набегах, убийствах, угоне скота, грабежах, воровстве и пр. Этим занимались все слои населения – и тавады, и крестьяне. Этим обстоятельством, собственно, объяснялось стремление крестьян оставаться бедными, чтобы не привлечь излишним достатком внимания к себе и не сделать семью жертвою разбоя. В особенно тяжелом положении в первой трети XIX века оказались грузинские крестьяне, жившие на равнине или же в легкодоступных местах. Как уже отмечалось, тавады добились у российских властей разоружения крестьян, и последние становились жертвой не только своих феодалов, но и хорошо вооруженных горцев. Особенно опустошительными были набеги на Грузию со стороны горных районов Дагестана. Разбойные нападения на Карталинию совершали также южные осетины. Однако они отличались своей социальной адресностью. Так, накануне карательной экспедиции российских войск, ставившей перед собой решение «югоосетинского вопроса», горийский уездный начальник сообщал в Тифлис о нападении 40 осетин (кешельтцев) на дом грузинского помещика в селе Тигва; феодал Ниния Надирадзе и его сын Солем были захвачены в плен, крестьяне забрали все их имущество и две пары быков. Тотчас же был взят в плен и помещик Ломидзе. Все захваченные были помещены в свинарник.