Читать «Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений» онлайн - страница 39

В Южной Осетии о монаршем решении узнали от архиепископа Досифея, осенью 1814 года приступившего к духовной деятельности среди осетин. Старшины осетинских обществ через обер-прокурора Голицына направили Александру I письмо, в котором благодарили его «от имени всего народа за даруемую им свободу». Вместе с тем авторы письма выражали тревогу по поводу того, что императорский рескрипт не проводится в жизнь. У осетинского населения Южной Осетии было немало поводов для тревоги. С одной стороны, оно поверило, что получило долгожданную свободу, с другой – не могло не заметить, с какой яростью на него обрушилось многочисленное «семейство» князей Эристовых. Последние, пользуясь неповоротливостью российских властей в Тифлисе, не приступивших к выполнению поручений Александра I, продолжали собирать в осетинских селах подати, захватывали людей, в том числе детей, и продавали их турецким купцам, отнимали у крестьян имущество. В кампанию, развернутую против Южной Осетии, были вовлечены также грузинские владетели Мачабели, опасавшиеся, что вслед за князьями Эристави они также будут лишены в Осетии феодальной собственности. Противостояние между грузинскими феодалами и населением Южной Осетии было столь острым, что в одной из стычек, происшедшей при сборе податей, дворянин Унтелов из Эристави был зарублен осетинскими крестьянами. Тифлисский губернатор был вынужден предупредить князей Эристави и Мачабели, «чтобы сим осетинам... не смели отнюдь делать никаких излишних поборов и притеснений». Подобные предупреждения, как и решения Александра I, грузинская знать рассматривала в виде новой политической тенденции, приводившей южных осетин под покровительство Петербурга. Понимая ситуацию именно так, эриставские князья наряду с насилием, широко практиковавшимся, прибегали к уговорам и запугиванию местного населения. Так, Луарсаб Эристави, желая осложнить отношения российских властей с Южной Осетией и тем самым сорвать решение императора, внушал местному крестьянству, что российское командование намерено «брать осетин в рекрут», и призывал жителей к антироссийскому бунту.

Отмена указа Александра I

Вскоре выяснилось и другое. Командующий на Кавказе генерал Ртищев, еще осенью 1814 года описавший имения князей Эристовых в Южной Осетии, в январе 1815 года обратился с письмом, в котором он сообщал императору, что «остановился дальнейшим исполнением» монаршего «повеления... дабы в случаях каких-либо вредных происшествий самому мне не отвечать» перед императором; понятно, что, неисполнение повеления Александра I должно было рассматриваться как серьезный прецедент. Мы уже указывали на особенность, в которой находились российские власти в Тифлисе. Некогда местечковое поселение, Тифлис впервые стал обретать известность во второй половине XVIII века, когда Ираклий II под натиском горцев покинул Телави – столицу своего княжества и переселился в Тифлис. Город времен Ираклия II был столь уязвим, что он легко мог быть захвачен дагестанским владельцем Умма-ханом, заставившим жителей уплачивать контрибуцию до 60 тысяч туманов. В середине 90-х годов XVIII века Тифлис подвергся полному разрушению. Тогда российские войска под командованием В. Зубова, прибывшие в Грузию, чтобы приостановить геноцид грузин, восстановили Тифлис. К 1815 году, к моменту, когда генерал Ртищев как главнокомандующий расположился в Тифлисе, последний стал настоящим городом, центром политической жизни всего Кавказа. Поверхностное представление об этом городе в первой половине XIX века создавало впечатление, что в нем господствуют российские власти. На самом деле реальное властвование в Тифлисе, где процветали беззаконие, подкуп, взятки, интриги (все это делалось с присущей тавадам изощренностью), принадлежало грузинской знати; еще недавно лакействовавшая перед персидским шахом, по воле которого занималась грабежом своего народа, знать обрела феодальные владения, титулы и воинские звания, щедро раздариваемые Петербургом, и, подражая персидским сердарам, чисто внешне стала похожей на аристократию.