Читать «Тайна предсказания» онлайн - страница 228
Филипп Ванденберг
— И какую цель преследуют шантажисты? — спросил Ганцер из миноритов.
— Смехотворную цель, — ответил великий инквизитор, — и потому я считаю, что это лишь жалкая отговорка. Человек, который утверждает, что якобы располагает книгой Коперника (а все данные свидетельствуют об этом), хочет, чтобы священный трибунал пересмотрел приговор о ереси.
Кристоф Клавий встрепенулся и с явной озабоченностью спросил:
— Священному трибуналу известно имя этого человека?
— Разумеется.
— Не хотите его назвать?
Великий инквизитор взглянул на Папу. И когда тот утвердительно кивнул, сказал:
— Его имя — Леберехт Хаманн, бригадир каменотесов на строительстве собора Святого Петра.
Клавий вскочил, словно дьявол разжег адский огонь под его сиденьем.
— Вы его знаете?
Иезуит молча склонил голову.
— Он, как и вы, немец, с той стороны Альп. Откуда вы его знаете, патер Клавий?
Клавий скривился, словно у него в горле застрял комок, и после долгой паузы начал говорить:
— В юные годы Хаманн потерял родителей. Моя семья жила в том же городе, и мой отец, Якоб Генрих Шлюссель, усыновил его. Так Хаманн стал моим сводным братом…
Объяснение иезуита вызвало великое волнение. Кардинал Исуальи из Монте Марано кричал громче всех и спрашивал, почему иезуит еще не предпринял попытки призвать сводного брата к ответу; государственный секретарь Клаудио Гамбара благодарил Бога, что он явил это нежданное чудо, поскольку теперь все должно измениться к лучшему: Клавий передаст книгу Коперника во владение курии, его святейшество издаст буллу против глупых речей о конце света и каждый, кто упомянет об этом, подвергнется преследованию инквизиции.
Услышав эти слова и почувствовав, что все взгляды устремлены на него, иезуит залился краской. Когда же радостное возбуждение немного улеглось, Клавий выкрикнул:
— Все не так, как вы думаете! Ваше святейшество и господа
— Смертельными врагами?
—
Один за другим присутствующие повторяли ужасные слова, и великий инквизитор, который от волнения снял алую перчатку, чтобы ударить ею по колену, осведомился:
— Что значит "смертельные враги"? Может быть, объясните нам?
— Я знаю, — обстоятельно начал Клавий, — что благочестивый христианин живет во грехе, если называет другого своим смертельным врагом. Но возможно ли похоронить эту вражду с моей стороны, если другой тоже не готов к этому? Когда мы впервые встретились через десять лет, он едва не забил меня до смерти. И я, честно говоря, боюсь вновь встречаться с ним.
Великий инквизитор сделал серьезное лицо.
— Как же дошло до такой ожесточенной вражды?
Клавий молчал, уставившись в пол.
— Вы не должны объясняться перед всеми присутствующими. Скажите мне на ухо, если вам удобно.
Иезуит повиновался и, подойдя к великому инквизитору, наклонился к нему. Пока остальная консистория следила за выражением их лиц, Клавий произнес свою исповедь. Как только иезуит закончил, доминиканец в величайшем возбуждении порвал свою алую перчатку, которую все это время тянул и щипал, как тетиву лука. Поведение великого инквизитора выдавало не только его возмущение, то также растерянность.
