Читать «Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова» онлайн - страница 36

Ближе всех была жерлица на перекате. Нетронутый пескарик на ней давно уже окоченел. Пустой оказалась и вторая жерлица, поставленная у коряги. На третьей живец был сорван с крючка. Зато, подходя к четвертой, под нависшим кустом ивы, я еще издали увидел, что рогулька жерлицы пустая, а шнур с нее смотан. Неужели попалась? Но я тут же с огорчением отметил, что он вовсе не натянут. «Наверное, сошла!» — решил я и без всякого волнения или радости принялся вытаскивать из-под куста удилище жерлицы.

Но едва я потянул к себе шнурок жерлицы, как на другом его конце под водой кто-то потащил его в свою сторону. «Значит, все-таки есть!» — чуть не вскрикнул я. Рыба упиралась не слишком сильно, и я без особого труда подвел ее к берегу. Это оказался налим. Удивительно! Обычно налимы попадаются на жерлицы поздней осенью, в ненастную, холодную погоду. Или даже зимой. В теплое время года они прячутся под коряги или в рачьи норы и совсем не берут на живца. А этот попался! Он был не слишком крупный, сантиметров сорок длиной. Но все же это была настоящая добыча. Не какие-нибудь там пескарики, над которыми потешалась Оля. Посмотрим, что-то она теперь скажет!

Я отвязал от удилища последнюю жерлицу, продел налиму под жабры ивовый прутик и с торжеством понес свою добычу к нашему лагерю. Там уже вовсю горел костер, и вокруг него весело хлопотали дежурные — Татьяна и Женька. Ленька купался, а Оля перевязывала Виктору ногу. Я спокойно подошел к костру, положил налима в траву и полез в палатку, чтобы убрать на место свои жерлицы. У меня для них была специальная пластмассовая коробка. В ней кроме жерлиц хранились крючки, пакетик с запасной леской, поплавки с крючками и всякие другие рыболовные принадлежности.

Когда я вылез из палатки, все ребята стояли вокруг налима и рассматривали его.

— Да, это действительно налим! — сказал капитан. — Самый неразборчивый и прожорливый хищник наших рек. Не считая щуки.

— Его надо почистить и сварить! — сказала Татьяна.

— Лучше зажарить, — посоветовал сидевший у костра Виктор.

— С картошкой! — мечтательно сказал Женька и даже зажмурился.

Все хвалили меня и моего налима. Только Оля ничего не сказала. Она даже не взглянула на мою рыбину. Она делала вид, что никакой крупной рыбы тут вовсе нет. А если и есть, то что в этом особенного!

Я собирался уже сам почистить налима, но после такой злонамеренной демонстрации отдал ножик Татьяне и снова залез в палатку. Просто удивительно, как эти девчонки умеют портить человеку настроение!

Подремать мне не удалось. В палатке было душно, а снаружи доносились разговоры, смех и совершенно бессмысленные выкрики. Меня всегда удивляет, как много ненужной, пустяковой информации сообщают друг другу люди, собираясь вместе! Устав от их болтовни, я снова выбрался из палатки.

С самого утра вместе с Женькой хлопотал по хозяйству и его новый друг Юрка. Они то и дело о чем-то перешептывались и перемигивались. А после завтрака, наевшись жареной рыбы с картошкой, оба убежали в деревню.

Нога у Виктора болела все сильнее. Он терпел, но видно было, как ему трудно. Ходить он не мог. Только прыгал. Я вырезал ему костыль из толстой ивовой палки по всем правилам лесоводческой науки — в порядке прореживания береговых зарослей. Виктор обмотал рогульку костыля своей майкой и получилось совсем неплохо: опираясь на костыль и поджав больную ногу, он мог теперь довольно свободно передвигаться по лагерю. Но о большом походе, конечно, не могло быть и речи.