Читать «Конец Большого Юлиуса» онлайн - страница 51

— Дела мои ничего себе… — вяло бормотал Пономарев. — Нет, ничего новенького. Почему голос хилый? Да так, раздосадовало кое-что. Понимаешь, обидно, когда хороший человек… И не просто хороший, а служивший для тебя в течение ряда лет примером, образцом честности, вдруг… Впрочем, тебе это не интересно. Все интересно? Ну как бы тебе это объяснить. Просто объяснить? Короче говоря, ты знаешь, какой у нас конкурс поступающих на физический факультет? Огромный. И вот сегодня ко мне явился один тип и просил, по поручению этого самого моего друга, устроить по протекции одну девицу. Хорошие люди так не поступают? Да ведь это, знаешь, как сложится. Так не бывает? Что за тип? Нет, я его прежде никогда не видел. Тип как тип, неприятный, больше ничего не могу сказать. Днем приходил в институт. Нет, для себя он ничего не просил. Откуда я знаю, почему Андрей Аниканович сам не написал? Может, болеет. Да нет, тип этот ни при чем. Меня поразил странный поворот мозгов у Андрея Аникановича. Святой был человек, и вдруг в таком деле, как студенческий конкурс… Начинается… Ничего в этом для тебя интересного нет. Пожалуйста, присылай, только имей в виду, завтра утром я уезжаю.

Через полчаса в институт прибыл Миша Соловьев, снял копию с корешка пропуска, выданного Клебанову, и дополнительно побеседовал с Пономаревым.

В тот же день капитан Захаров послал запрос в Челябинск о том, работает ли там Клебанов и есть ли у Сони Горбачевой подруга Валя Макарова, желающая поступить в МГУ на физический факультет.

В деле Горелла настало самое тяжелое время. События перестали совершаться, данные перестали поступать. Все молчали, ждали, нервничали и занимались будничными делами отдела.

Но затишье было ложным. События совершались, только люди, заинтересованные в них, пока ничего не знали.

Пережив много тошнотворных приступов страха, перед которым даже астма казалась удовольствием, Крюгер не выдержал. Он выбрался из-под крыши, с трудом натянул одежду и ботинки и, задыхаясь, путая обрывки молитв, запомнившихся с детства, выполз на улицу. Добравшись до будки телефона-автомата и отдышавшись, он позвонил.

— Умоляю зайти ко мне! — долго хрипел он в трубку. — Есть необыкновенно важные новости.

И тотчас же новая спазма страха сжала тело Крюгера. Конечно, позвонив в бюро, он сделал хуже… А что, если, начав раскапывать, чем интересовался Штарке и для кого, они докопаются и до того, что он, Крюгер, выболтал? А если им вообще не понравится, что он еще жив? Комната находится в углу чердака, под самой крышей, здесь и жильцов-то поблизости нет, одни чуланы…

В короткий срок сообщение Крюгера прошло сложный путь и попало, наконец, в руки человека с военной выправкой, отправлявшего Горелла через границу в Советский Союз.

Он долго сидел над листком бумаги, заключающим в себе расшифровку донесения о Штарке, Крюгере и Горелле. Потом отправился к начальству.

Начальство — седой, бледный полковник не повышал голоса на подчиненных, но когда ему принесли сообщение Крюгера, воздух в комнате, казалось, превратился в ледяные иголочки.