Читать «Конец Большого Юлиуса» онлайн - страница 117

— Мария Николаевна Дорохова, которую вы искалечили.

— Разве? Я должен был ее убить. А что бы вы сделали на моем месте?

— Не будем отклоняться от дела, — сказал Смирнов, преодолевая приступ тошноты. — Процесс и казнь, организованные нашими союзниками, были, конечно, инсценированы?

— Нет, повесить-то они кого-то вместо меня повесили, — объяснил Горелл. — Я подробностями не интересовался. Это дело организовал мой ангел-хранитель майор Даунс.

— Что было потом? Вы все еще многое скрываете и выдумываете! Обмена не будет, перестаньте баловаться иллюзиями!

— Да нет. Иллюзий у меня нет, — сухо всхлипнул Горелл. — Какие там иллюзии. Я все сказал, что было потом.

— Расскажите то, что вы скрыли о диверсии в Институте урожайности в 1946 году…

— Я все сказал! — с тревогой возразил Горелл.

— Далеко не все! — остановил его Смирнов. — Например, мне не ясен один пункт. Как вы проникли в хранилище образцов зерна?

— Я уже объяснял, — говорил Горелл, изо всех сил стараясь сдержать озноб. — Я объяснял. Мне удалось сговориться с хранительницей образцов Акимовой. Она давно хотела уехать за границу, к родственникам. Я дал ей крупную сумму в нашей валюте и помог перебраться через границу. По-моему, если память меня не подводит, она из Польши уехала в Мексику, к сестре… Естественно, — продолжал объяснять Горелл, справившись, наконец, с волнением, — она выполнила мое требование. Она ввела меня в хранилище и указала наиболее ценные образцы.

— В институт вы приходили с отношением от станции юннатов? Почему вы избрали детское учреждение?

— Ну, это естественно! — с раздражением ответил Горелл. — У вас очень заботятся о детях. И к людям, приходящим от детских учреждений, больше внимания и доверия.

— Поэтому-то вы и встретились с Робертсом в детской больнице! Значит, Акимова в Мексике?

— Не знаю, может быть, в Париже. Это ее дело. Разрешите сделать заявление. Я устал.

— Я вас долго не задержу. — Смирнов придвинул к себе пухлое дело с множеством бумажных полосок, вложенных между страницами. — Значит, Акимова либо в Мексике, либо в Париже. Да, это похоже на правду, — сказал он, раскрывая одну из закладок. — В комнате ее была найдена записка, написанная карандашом и неоконченная. Повидимому, черновик письма, написанного и посланного впоследствии. В этой записке, адресованной мужу, с которым она незадолго до того разошлась, Акимова пишет следующее:

«Леня, скоро меня не будет здесь. В последние дни, связывающие меня с Россией, все хорошие и теплые мысли с тобой. Я все простила, я ухожу без злых чувств. Будь счастлив и иногда…» На этом записка прерывается… Почему вас так интересовал сорт пшеницы «Победа будет за нами»?

— Странный вопрос, — ухмыльнулся Горелл. — Это превосходный сорт, не поддающийся засухе.

— И вы уничтожили весь запас института! Запас, подготовленный к рассылке по колхозам засушливых районов!

— Так мне было приказано! — злобно огрызнулся Горелл. — Сорок шестой год был засушливым. Если бы засуха повторилась в сорок седьмом, Россия оказалась бы в тяжелом положении… Меня обязали в первую очередь вывести из строя сорта, не поддающиеся засухе. Я это сделал. Потом поджег архив и библиотеку. Здание неудобное — отдельные дома, разобщены, находятся вдали друг от друга. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось выполнить операцию. И уходить было трудно!