Читать «Мастерство Актера и Режиссера» онлайн - страница 5

И снова жизненные примеры...

Был ли Борис Евгеньевич способен принять, выпустить спектакль, подлинно новаторский, — но не близкий ему эстетически? Бесспорно.

Вот, к примеру, момент, о котором рассказывал мне А. Г. Буров. В 1974 году он ставил на курсе Л.В.Ставской "Ромео и Джульетту" и оформить спектакль пригласил молодого Сергея Михайловича Бархина, нарисовавшего для шекспировского спектакля совершенно фантастический эскиз! Чего там только не было... И опилки, толстым слоем покрывавшие сцену, и капители гигантских колонн (красно-зеленого цвета), выраставшие из-под "вековых наслоений вражды", и разбитые яйца, растекавшиеся алыми (?!) "пауками"... Словом, нечто, весьма рискованное.

Режиссер-педагог и художник понесли картину в кабинет Ректора, совершенно не представляя себе реакции Бориса Евгеньевича. А тот — покряхтел, попыхтел... озорно улыбнулся и крупно написал внизу: "Утверждаю. Б. Захава". Так и остался этот эскиз с автографом Бориса Евгеньевича, так он и на международные выставки ездил, так и премии всяческие получал...

Почему же одобрил Захава весь этот "модернизм"? Да потому, что уже видел заявку с поразительной Леной Кореневой — Джульеттой, потому что уже убедился в яркости и точности режиссерского рисунка, потому что твердо знал: в основе своей спектакль будет правдивым! Именно поэтому и была так легко разрешена условная декорация. Уж Захаве ли, ученику Вахтангова и Мейерхольда, было бояться острой театральной формы?!

И наконец, еще одно педагогическое открытие Бориса Захавы. Удивительно простое и при этом — великое; иначе не скажешь...

Кафедральный принцип преподавания: "Все работают со всеми".

Этот принцип действует только в Вахтанговской школе, — восемьдесят с лишним лет.

Кафедральность идеально защищает учебный процесс от досадных случайностей, объективных и субъективных провалов.

Этот принцип позволяет педагогам школы не без основания утверждать: в нашем вузе плохих курсов не бывает...

Конечно, в душе Б. Е. Захавы до старости жил студиец. Впрочем, это было свойственно многим вахтанговцам. Коллективизм, воспитанный Евгением Багратионовичем, породил уникальную ситуацию: руководство молодого театра было коллегиальным вплоть до 1939 года! В течении семнадцати лет Совет Театра им. Евг. Вахтангова вел все творческие и организационные дела; даже выпуски многих спектаклей были делом коллективным, разумеется, при доминирующей роли одного из режиссеров. Эта "роевая" ситуация (по хрестоматийному выражению Льва Толстого) в театре вполне закономерно сменилась единоначалием (первым главным режиссером стал Рубен Симонов), а в училище — осталась! Думаю, навсегда.

Никогда в школе не действовала система "мастерских"; на каждом курсе, начиная с середины второго года обучения, со студенческим коллективом работала вся кафедра актерского мастерства, все педагоги по профилирующему предмету.