Читать «Собрание сочинений, том 17» онлайн - страница 129

Затем последовали бои 30, 31 августа и 1 сентября, и произошла катастрофа, описанная очень полно, но без каких-либо новых подробностей. А затем следует мораль, которую можно извлечь из этого:

«Конечно, борьба была неравной, но мы выдержали бы ее дольше и она была бы менее катастрофичной для нашего оружия, если бы военные операции не подчинялись все время политическим соображениям».

Падение Второй империи и всего, что с нею связано, ни у кого не вызвало сожаления, — такова ее судьба. Сострадание, то есть самое малое, что выпадает обычно на долю испытавших большое несчастье, по-видимому, ни в какой мере на нее не распространяется. Даже в «honneur au courage malheureux» [«воздании почести побежденным героям». Ред.], — выражение, которое теперь нельзя произнести по-французски без некоторой иронии, — даже в этом Второй империи, кажется, отказано. Мы сомневаемся, извлечет ли Наполеон при данных обстоятельствах большую пользу из документа, согласно которому его выдающаяся стратегическая интуиция каждый раз превращалась в ничто из-за нелепых приказов правительства в Париже, продиктованных политическими соображениями, в то время как его власть отменить эти нелепые приказы в свою очередь превращалась в ничто вследствие его безграничного почтения к регентству императрицы. Лучшее, что можно сказать об этой на редкость жалкой брошюре, это то, что она подтверждает, какой скверный оборот неизбежно должны принимать дела на войне, «если военные операции все время подчиняются политическим соображениям».

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1788, 5 ноября 1870 г.

БОРЬБА ВО ФРАНЦИИ

В течение первых шести недель войны, когда победы немцев быстро следовали одна за другой, когда силы вторгшегося противника, предназначенные для захвата территории, еще не были полностью израсходованы и когда на фронте еще имелись французские армии, чтобы оказывать ему сопротивление, борьба, вообще говоря, оставалась борьбой армий. Население захваченных районов принимало в ней лишь незначительное участие. Правда, около десятка эльзасских крестьян были преданы военному суду и расстреляны за участие в боях или за нанесение увечий раненым; но трагедии, подобные той, которая произошла в Базейле, являлись редким исключением. Это лучше всего доказывается тем огромным впечатлением, которое она произвела, и тем горячим спором, который велся в печати относительно того, насколько действия немцев в этом селении заслуживали оправдания или осуждения. Если бы стоило снова начинать этот спор, мы могли бы на основании безупречных свидетельств очевидцев доказать, что жители Лазейля действительно напали на баварских раненых, жестоко обращались с ними и бросали их в огонь загоревшихся от снарядов домов; в связи с этим генерал фон дер Танн отдал бессмысленный и варварский приказ уничтожить все селение — бессмысленный и варварский особенно потому, что по этому приказу следовало поджечь дома, в которых лежали сотни его же собственных раненых. Но как бы то ни было, селение Базейль было разрушено в пылу сражения и в ходе наиболее ожесточенной борьбы — борьбы в домах и на улицах, когда нужно немедленно реагировать на донесения и принимать решения и когда нет времени проверять показания и выслушивать мнения сторон.