Читать «Кому в раю жить хорошо...» онлайн - страница 4

— Мало их любят? — скривилась Манька.

Кривая она ходила с утра. Может, встала не с той ноги, но все казалось ей недостаточно идеальным. Впрочем, и у самой у нее было не все ладно: то носком ноги за камень ударится, то ведро в колодец уронит, то вдруг ни с того ни с сего спина заболит, то мука смертная накатит с думами тяжелыми.

Дьявол осуждающе покачал головой.

— Ой, как мало! — успокоил Дьявол. — Любят не их, любят образ. А образ, они сами нарисовали. Собирает Благодетели урожай в чужом огороде, пока обман не раскрылся. А ну как не совпадет с тем, что увидишь? И полетит от души к вампиру весточка с насмешкою, мол, ой как пала ты низехонько, душенька… А если у земли сомнение появилось, уплывает богатая жизнь от кровососущих. Молиться за недостойный объект она не будет. Это, кстати, пожалуй, главная причина, почему стараются отправить проклятого на тот свет и лицо не кажут. А ты вроде как далеко, а Величества высоко — вот и зажилась.

— Мочи нет терпеть, что со спиной?! — Манька поморщилась, потерев спину, обдумывая слова Дьявола.

Что-то в этом было. Выходит, не зря Благодетельница ее боялась.

— Ничего-ничего, железо наденешь, пройдет, — полушутя, полусерьезно успокоил он ее, масляно улыбаясь.

— Так надо увидеть и все! — обрадовалась она, наконец, сообразив, как легко и просто вернуть себе душу.

— А как ты собираешься подобраться к Благодетельнице? — прищурился Дьявол. — Ты ей нужна для кровопролития, сознанию твоему об этой встрече знать не обязательно. А понять, где ты, труда не составит: просканировал окрест — одна любовь, и вдруг — злопыхатель! И вот ты в темнице… Не будет она лезть на рожон. Поди, не сошла с ума. Проклятые, которых ты из избы вытаскивала, тоже так же думали: вот найдем, покрасуемся, глядишь, влюбим — и потекут молочные реки… И где они?!

— Но ведь можно же как-то… Разве нельзя проникнуть во дворец?! — воодушевленно воскликнула Манька.

— А баран всегда на ворота кидается, и что? — Дьявол слегка наклонил голову, взглянул на нее с сочувствием. — Милая, сначала кожу и рожу с себя сними, а потом уж землю носом тычь, на, мол, посмотри, кому поклонилась…

Манька, озадачившись, промолчала, лицо ее испытало на себе новую кривизну.

— Мы ей про Фому, она нам про Ерему! — не выдержал Борзеевич, который, наконец, обнаружил дно в тарелке с наваристой ухой, постучал себя ложкой по лбу. — Ну, проникнешь, ну, посмотришь… А где несоответствие?! — он осерчал на ее непонимание. — Ты — убогое существо, заколотое, обутое в железо, шрамы — живого места нет, — он снова постучал себя ложкой по лбу. — Разве не такой тебя вампиры обрисовали? Она — царствующая особа, строгая и справедливая, — и вся из себя Благодетельница! Не такая она в памяти твоей?