Читать «Заговор графа Милорадовича» онлайн - страница 299

Имитируя невменяемость, Аракчеев позволил себе проигнорировать и новое послание Шервуда чрезвычайной важности: о нем не был проинформирован ни царь в Таганроге, ни Дибич там же, ни Милорадович в Петербурге, куда Аракчеев все-таки счел необходимым явиться к концу междуцарствия. При этом Аракчеев, посвященный в замыслы заговорщиков, совершенно явно сделал ставку на цареубийство — ведь после этого даже живой Шервуд оказывался совсем единственным, а потому безопасным свидетелем всех предательских шагов «железного графа»: даже доказать, что Шервуд посылал письма, точнее — удостоверить содержание этих писем, прочитанных и уничтоженных Аракчеевым, Шервуд уже не мог. Не случайно последний позволил себе пооткровенничать в мемуарах о предательской сущности Аракчеева только после смерти «железного графа»!

Это не повод усомниться в истинности обвинений Шервуда. Хотя последний — не образец честности (об этом — ниже), но в данном случае никакого корыстного смысла выдумать подобные обвинения у Шервуда не было, а придумывать такое без повода — довольно странно.

Таким образом, убийство Александра I в Таганроге стало и актом уничтожения свидетеля аракчеевского предательства, угрожавшего возмездием «железному графу» — причем возмездием и со стороны заговорщиков, и со стороны сторонников и наследников убиенного императора!

Чисто выкрутиться «железному графу» не удалось: карьеру себе он все-таки сломал. У многих его страшная комедия вызвала обоснованные подозрения — не только у Шервуда. А один из недоброжелателей — Николай I — нашел свой способ рассчитаться с Аракчеевым, хотя и не смог и, возможно, не захотел разоблачать его — у самого было рыльце в пушку!

Дело, конечно, вкуса, но трудно найти в истории России более гнусную личность, чем предавший всех «железный граф». Каким бы несправедливым нападкам он ни подвергался, справедливых более чем достаточно! Он сам это прекрасно понимал.

Умер он не очень старым по нынешним меркам: в 1834 голу ему шел лишь шестьдесят пятый год. Кизеветтер так рассказывает о заключительном периоде его жизни: «Врач, присутствовавший при последних часах его жизни, сообщает, что Аракчеев высказал во время предсмертной болезни самый малодушный страх перед смертью и с безграничной тоской и ужасом цеплялся за жизнь. Но и жизнь для него полна страхов. /…/ Аракчеев вечно дрожал за свою безопасность, редко спал две ночи сряду в одной кровати, обед принимал только приготовленный особенно доверенными людьми, и домашний доктор должен был предварительно сам отведывать всякое кушанье. /…/ В последние годы жизни был с ним такой случай. Он сидел дома, в своем грузинском имении. Ему доложили, что вдали по дороге показались быстро скачущие тройки. Он страшно побледнел, схватил заветную шкатулку, кинулся в экипаж, всегда стоявший наготове, и понесся во весь дух. Он скакал без передышки весь день, переночевал у какого-то помещика, перепугав его своим внезапным появлением, и на утро продолжал столь же поспешное бегство. Прилетев в Новгород, он пристал к дому вице-губернатора. И что же оказалось? Мимо грузинского дома просто-напросто ехали с праздника местные священники, которым попались резвые лошадки».