Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 290

Цель всех этих частичных мистификаций и намеренных неточностей в многочисленных вариантах воспоминаний Фроленко, отчасти согласованных с ворохом свидетельств его современников, совершенно очевидна: стараясь не утверждать абсолютную ложь, совершенно запутать последовательность его личных обстоятельств в течение всей второй половины 1878 года и скрыть какие-то пункты его истинного пребывания.

При этом в итоге все же нетрудно вычислить, что полностью отсутствуют подтвержденные другими свидетелями сведения о том, где находился и что делал Фроленко с середины июля (когда он поехал неизвестно куда, но заведомо покинул Питер) и до конца сентября 1878 (когда он поселился в Харькове с Перовской и затем совершал короткие командировки по разным адресам).

Появление последней в качестве его напарницы заслуживает, в свете всего изложенного, особого внимания. Тем более, что Фроленко в 1928 году как-то отпустил в ее адрес очень странную фразу, имея в виду события сразу после 1 июля 1878 года: «Перовская, оставшись в Харькове, начала строить план новой попытки вытащить из централа Мышкина, Ковалика или еше кого-то».

Что же происходило с Перовской 1 июля и позже? Выше мы уже цитировали М.Р. Попова: «Как успела избежать ареста Софья Львовна, не помню», — но ведь никто этого не помнит!

Зато в нашем распоряжении имеется книга Елены Сегал, очень несолидно написанная (из серии — «Жизнь замечательных людей»), но в качестве первоисточников указывающая весьма внушительный список редких публикаций, большинство из которых для нас в данный момент недоступно. Поэтому, скрепя сердце, несколько раз воспользуемся этим источником, оговаривая заметные неточности и небрежности.

Итак, 1 июля 1878 года, Харьковский вокзал: «Соня /…/ следит на вокзале за отправкой поезда /…/ и вдруг видит, как /…/ два рослых жандарма /…/ быстрым шагом направляются примо к тому месту, где стоит Фомин.

Предупредить Фомина уже нельзя. Соня /…/ бежит /…/ к лестнице, ведущей на платформу, и едва успевает сказать двум другим товарищам, чтобы подобру-поздорову уносили ноги.

В суете /…/ никого не удивляет молоденькая горничная, бегущая не к поезду, а от поезда. /…/

В ближайшие дни выехать из Харькова нет никакой возможности. На вокзале дежурят не только жандармы, но и дворники тех домов, из которых внезапно исчезли жильцы. Проходит некоторое время, и жандармы, решив, что злоумышленники удрали, прежде чем была установлена слежка, становятся менее бдительными. Маленький отряд осторожно, по одному, по два человека покидает Харьков» — последняя фраза — исключительно на совести Е. Сегал.

Итак, по слухам, изначально исходившим от самой Перовской (другие ничего подобного не сообщали, только Фроленко примерно так же обмолвился о ней), она не уехала из Харькова 1 июля. Не принципиально, задержался ли в Харькове кто-нибудь еще из злоумышленников позднее 1 июля (мы не знаем даты отбытия из Харькова Н.А. Морозова и не знаем, уезжали или оставались на месте их сообщники-харьковчане), но никто из них никуда не пропал, а все благополучно обнаружились в течение нескольких последующих дней. Иное дело — Перовская.