Читать «Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.» онлайн - страница 273

Иван и Игнат Ивичевичи и Александр Сентянин были соратниками Осинского по «Исполкому»-призраку; Сентянин числился его секретарем.

«Ивичевичи производили очаровательное впечатление. Не приходило даже в голову думать об их уме. Конечно, ум самый первый встречный, знания — тоже, студенческие. Но с них этого и незачем было спрашивать, потому что они и не претендовали на это. Они производили впечатление только что выпущенных на войну кадетов. Они знали, что война объявлена, и не пускались в глубину политики — рады были подраться. Молоденькие, жизнерадостные, они и не думали, что есть смерть, да, конечно, каждую минуту готовы были отдать жизнь за копейку. И, — не нужно громких слов: не за Россию, не за народ, не за свободу они готовы были отдать жизнь. А за всякую удальскую авантюру. За Россию же, за народ, за свободу тем, конечно, приятнее отдать жизнь, или, точнее, рискнуть жизнью, потому что эти удальцы и авантюристы никогда не представляют себе, что взаправду будут убиты. Жизнь и удаль слишком сильно кипит в них. К правительству, жандармам, шпионам эти люди, как, впрочем, и вообще революционеры, относились так же, как на войне относятся к неприятелю. Личность человека стирается в неприятеле. Люди более зрелые духовно не способны к этому. Я видел других, — и далеко не особенно тонкие натуры, — которые лично совершили политические убийства: это их мучило долго. Образ убитой жертвы, хотя бы это был действительный «шпион», преследовал их и не давал спать. Они становились мрачны. Ничего подобного у Ивичевича. Он/…/ убил Никонова, и ни искры сожаления или тяжести на совести! Он о нем думал так же мало, как казак, подстреливший черкеса» — о последнем Тихомиров судил со знанием дела — ведь он был уроженцем Кавказа.

Еще раз выскажем вопрос: ну почему такие, как Ивичевичи, оказались против правительства, а не на его стороне? Ответить за это теперь уже некому, а расплачиваться приходится по сей день!

«Сентянин, такой же веселый, как и его сотоварищи, имел чрезвычайно изящный вид — вполне джентльмен.

На предложение участвовать в освобождении осужденных они тотчас же согласились. /…/

Относительно способов помочь бегству осужденных у них происходили совещания без меня, в особом собрании кружка. Мне объявили для передачи в Петербург только их решение. Во-первых, они соглашались принять в этом участие; во-вторых, заявляли, что уже установили наблюдение за харьковским острогом; в третьих, требовали денежной помощи для произведения необходимых подготовительных покупок. /…/ у них было мало оружия, да /…/ нужны были и лошади. Что касается людей, то /…/ они имели их достаточно и в подкреплении из Петербурга не нуждались.

Но все эти переговоры и приготовления оказались бесплодными /…/.

Через день или два мне сообщили печальную весть, что Мышкин уже водворен в острог. Установление надзора за тюрьмой только и послужило к извещению о таком разочаровании. Мне оставалось только возвращаться в Петербург, где Перовская, взбешенная неудачей, встретила меня градом незаслуженных упреков в будто бы бездействии.