Читать «Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера» онлайн - страница 92

Несомненно, однако, что контрабандная торговля не могла ограничиваться только переброской товаров непосредственно через границу: их нужно было доводить до потребителя, а потому перемещать нелегальными путями от границ до основных внутренних торговых центров. Из контрабанды как таковой система грузопотоков за десятилетия, последовавшие с 1780 года, трансформировалась во всеобщую нелегальную торговую и транспортную сеть, пронизывающую все внутренние области Империи.

Но такие изменения, как в 1817 году, произведенные одним ударом, переворачивали всю структуру прежних нелегальных отношений, устанавливавшихся десятилетиями и даже веками. Не удивительно, что кому-то удавалось пережить такую революционную трансформацию, а кому-то нет.

В числе сильно пострадавших, надо полагать, оказались и семейства Шикльгруберов и Пфайзингеров.

Старый Иоганнес Пфайзингер, тесть Иоганнеса Шиккельгрубера, в 1817 году просто умер — он, по-видимому, не смог пережить обрушившихся на него неприятностей, а он-то, очевидно, и был одним из патриархов местной контрабандистской мафии — об этом явно свидетельствует только легальная часть оставленного им наследства.

Его зять, 53-летний Иоганнес Шиккельгрубер, как сообщалось, решил попросту выйти из игры. Нажитых денег, как он рассчитал, ему должно было хватить на всю его оставшуюся жизнь и, похоже на то, действительно хватило.

Семейное же дело было перевалено на плечи старших детей — Марии Анны Шикльгрубер и ее брата Йозефа. Им предстояли непростые испытания.

В любом варианте прежняя схема переброски товаров через богемскую границу мгновенно изжила себя.

Теперь следовало пересмотреть все свои отношения с уцелевшими грузопотоками, ориентированными на преодоление только внешних имперских границ. Ближайшей из них оставалась граница с Баварией, которая, однако, лежала значительно дальше, чем прежняя граница с Богемией. Даже если баварская граница и раньше принадлежала к зоне интересов данного семейства, их соседей и компаньонов, все равно в любом варианте такая перестройка должна была сопровождаться сокращением местных кадров контрабандистов и ожесточенной конкуренцией между пытающимися закрепиться в деле.

Альтернативой был бы полный отход от прежней деятельности — и что дальше? Некоторые (включая Иоганнеса Шиккельгрубера) могли себе позволить превратиться в рантье при своих подпольных капиталах, но его детям такой возможности, очевидно, не было предоставлено — да это и не сулило никаких дальнейших перспектив.

Становиться этим детям не опереточными крестьянами, тщательно укрывающими свою разбойничью сущность, а подлинными землепашцами? Но кому же мог понравится такой переход, на какой оказались не способны целые народы Кавказа? Тем более, что австрийская контрабандная торговля в целом продолжала процветать, а ее доходы — расти.

И молодым контрабандистам, уже привыкшим ощущать себя элитой местного региона, предстояло вступить в борьбу за собственные права и за удержание достигнутых привилегий. Это казалось довольно естественным решением в их ситуации.