Читать «Мифы и правда о восстании декабристов» онлайн - страница 257

Утром 12 декабря вся прежняя ситуация перевернулась. Получив предупреждение о письме Дибича, вожди декабристов были поставлены перед фактом, что теперь расследование заговора в случае воцарения Николая стало неизбежным. К тому же похоже, что решение о восстании было спущено им в директивной форме и обсуждению не подлежало. Но выполнять его не имели желания даже Рылеев с Оболенским, хорошо представлявшие себе масштабы кары после неминуемых арестов, а уж тем более остальные участники заговора, вовсе не предупрежденные о неизбежности разоблачения — ведь даже Трубецкой, по-видимому, не был уведомлен о письме Дибича!

Но теперь, перед лицом не абстрактных политических вариантов, а перед неотвратимой угрозой ареста и наказаний — с одной стороны, и полученного распоряжения о восстании — с другой, только выбор из двух зол меньшего и волновал заговорщиков, а не политические цели переворота, о которых ни слова не было сказано и ни шагу к которым не было сделано в день 14 декабря — за ислючением криков: «Конституция!», сбивавших с толку очевидцев. Только после ареста мятежников выяснилось, что солдатам объяснили, что так зовут польку — жену Константина Павловича! Вот и вся революционная агитация!

Логично предположить, что только в уступке Николая по крайней мере два человека — Рылеев и Оболенский (который, кстати, сыграл свою роль 14 декабря всерьез и до конца) — видели возможность и отказаться от восстания без потери собственного лица, и избежать или хотя бы уменьшить ответственность за конспиративную деятельность. Они хотели еще раз попытаться заставить Николая принять требования Милорадовича и избавить тем самым самих себя от неизбежной необходимости поднимать восстание, ни в целесообразность, ни в успех которого по существу не верили.

Миссия Ростовцева действительно была последним шансом предотвратить восстание! Другой неявной целью Ростовцева и его друзей было создание определенного психологического алиби: уверяя Николая, что у заговорщиков нет иной задачи, кроме установления справедливости в вопросе о престолонаследии, его заранее убеждали в эфемерности или второстепенности политических программ заговора — это было явной подготовкой к последующему возможному следствию. Очень остроумный ход!

Наконец, провал миссии Ростовцева, который и произошел, также приносил определенную пользу: фактическое предательство восстания тоже сжигало мосты, как и угроза, исходившая из письма Дибича, но, в отличие от последнего, провал миссии Ростовцева не был окружен обязательной секретностью и мог использоваться в качестве аргумента, заставляющего колеблющихся решиться на выступление! Рылеев с Оболенским по существу повторили по отношению к своим товарищам тот же трюк, что проделал с ними самими Милорадович! Принципиальное отличие в том, что не Милорадович изобрел и организовал письмо Дибича, хотя, по-видимому, заранее его предвидел!

В этом и заключалась миссия Ростовцева, рассказать о которой откровенно было невозможно и позже — ни на следствии, ни даже спустя десятилетия: ведь это тоже было бы потерей чести.