Читать «Собрание сочинений, том 19» онлайн - страница 73

Как взяться за них? Предлог для этого должна была доставить сеньоральная юстиция, это прелестное учреждение, подлежащее упразднению лишь теперь, в силу закона об округах, учреждение, дающее помещику право чинить суд над своими бывшими подданными. При этой юстиции, сажая кого-нибудь из своих подсудимых в тюрьму, господин помещик должен был нести и расходы по его содержанию, как и расходы по следствию. Зато тот же господин помещик получал все сборы, которые поступали сеньоральному суду. Если арестованный был крестьянином, то господин помещик опять-таки взыскивал с него издержки, вынуждая его на худой конец продать дом и хозяйство. Для того же, чтобы покрыть и те расходы, которые доставляли ему некоторые арестованные, не владевшие никаким имуществом, помещик ежегодно взимал со всех людей этого класса, подлежащих его правосудию, деньги на охрану, окрещенные пышным именем «юрисдикционных денег».

«Некоторые из господ помещиков», — говорит Вольф («Neue Rheinische Zeitung» от 12 апреля), — «довольствовались одним талером в год, другие взимали 1¹/₂ талера, а третьи доходили в своей наглости до того, что требовали 2 талера в год у этой части сельского пролетариата. На эти кровью политые деньги сельских рабочих тем приятнее было кутить и развратничать в столице и на курортах.

Где никак нельзя было выжать наличных денег, там господин помещик или его управляющий превращали деньги на охрану в 6, 10, 12 даровых дворовых дней» (которые постоялец должен был отработать на помещика даром). «Деньги на бочку! Или если постоялец не мог заплатить, то на него спускали обычно исполнителя, который должен был отнять у него последние лохмотья, последнюю кровать, стол и стул. Лишь немногие из господ помещиков воздерживались от этого варварства и не требовали денег на охрану, но не потому, что это было неправильно присвоенное право, а лишь потому, что они по своей патриархальной мягкости не хотели применять это мнимое право.

Так, за немногими исключениями, из года в год подло грабили постояльцев в интересах помещичьего кошелька. Например, бедный ткач, которого, с одной стороны, эксплуатировал фабрикант, должен был, с другой стороны, при ежедневном заработке в 3—4 зильбергроша, при ¹/2 талера поразрядного налога государству, при сборах на школу, церковь и общину, выплачивать еще и помещику от 1 до 2 талеров денег на охрану, которые поистине следовало бы назвать кровавыми деньгами. Так было с горнорабочими и со всеми остальными безземельными.

Какую выгоду имел от этого он, постоялец? Лишь ту, что, доведенный нуждой, нищетой и жестокостью до воровства или другого преступления и вынужденный отбывать наказание, он мог сидеть в тюрьме или исправительном доме с тем радостным сознанием, что он и класс постояльцев, к которому он принадлежит, уже заранее в стократном размере вложили в помещичий кошелек тюремные издержки... Постоялец, который платил деньги на охрану — возьмем в среднем по 1¹/₂ талера в год — в течение 30 лет и не попал в тюрьму, должен был положить в помещичий кошелек 40 талеров чистоганом, не считая простых и сложных процентов. Этой суммой помещик оплачивает проценты за взятый в земстве» (кредитном обществе владельцев дворянских поместий) «капитал в 1000 с лишним талеров.