Читать «Квартира № 41» онлайн - страница 36

— Кузьмич, извини, что там с Бажовской?

— Да ничего, Сережа. Мы с тобой про Хозяина говорили. Паскудное существо. Многие наши ребята — сталкеры — навсегда остались там, на Геологической. Мало кому удалось пройти дальше. А кому посчастливилось пробиться до Бажовской… того уж с нами нет.

Я тоже пытался… пройти. На Площадь нам — динамовцам, ходу нет. Да не очень-то и хотелось. Площадники живут пусть и зажиточно, но их диктаторские замашки не по мне — замучить чужака, запытать, а потом и прилюдно повесить за «шпионаж» — их любимое развлечение. Обошел я эту станцию. По поверхности.

Корнет от удивления чуть снова не захлебнулся кашлем.

Кузьмич довольно засмеялся в ответ на невысказанный вопрос:

— Сережа, не спрашивай, меня твоя нянька за эти «сказки» совсем со свету сживет. Прошел и прошел, как видишь — жив и более-менее здоров.

Баба Катя смолчала, однако, что она думает по поводу душевного здоровья Кузьмина, было понятно и без лишних слов.

— Площадь обошел, добрался до Геологической, — продолжил сталкер уже без тени улыбки. — Два часа я там торчал, у входа ничем не защищенного — ни гермозатворов тебе, ни ворот — ничего. Голая лестница… А спуститься не смог, такой страх меня обуял, аж затрясло, зазнобило. Десять потов сошло… но на ступеньку первую даже не ступил. Убежал. До самой Динамо бежал без оглядки. Автомат, рюкзак — всё побросал…

Ребята сказали, не допустил меня Хозяин… побрезговал наверное. Душа видать слишком черна, не по нраву упырю — жестковата на вкус будет. Ему больше младенцев подавай невинных, детишек он без отказу принимает, тварь подколодная… люди семьями прорывались, когда зачистки на Площади шли — ни одного ребеночка не пожалел, женщин сколько загубил… Считай мужики только и прошли, да и то не все. Не Хозяин там — Паук в логове…

Кузьмич замолчал. Зло, напряженно. Сквозь зубы процедил:

— Митька Сологуб, Серега Старый, Паша Колесо, близнецы Электроники, Верка Щекотуха, Игнат Москвич — золотые всё мужики… ну Верка, понятно, баба — но какая! Сокровище, а не баба. Боевая! Кремень! Лучше любого из нас метро знала, на такие станции забредала, что на картах и не значатся. Всех пожрал паучина… самых достойных сталкеров. Ты знаешь, какие это были ребята?! Любой спину прикроет, из беды вытащит, а если надо — и жизнь отдаст, себя не пожалеет. Светлые люди, чистые души… настоящий деликатес для каннибала.

И уже не сдерживаясь, в голос, в крик — прорычал:

— Друзья все там! Все до одного! А я здесь! Живой! Потому что трус! И душа тьмой пропитана, грехами тяжкими… Но ничего, Сережка, ничего. Я вернусь туда. Очищу душу — молитвами, добрыми делами, раскаянием — и вернусь… Мне уже не страшно… страшно жить вот так… а умирать оно легко. Когда за родных своих, товарищей боевых и верных…

Голос сталкера задрожал, надорвался.

Баба Катя вжалась в стенку. Её изумленный взгляд ни на миг не оставлял понурившего, опустившего голову Кузьмича. Хотела что-то сказать, но лишь вздохнула тяжело и безвольно осела на стул.