Читать «Усни, красавица» онлайн - страница 78

– Милиции это все неинтересно! – отрезала Татьяна и тут, видно, вспомнила, какой ключ ей нужен. Она выбрала его в связке и сунула в скважину. Ключ легко повернулся, но дверь не открывалась.

– А они на нижний тоже заперли, – сказала Роза. Лицо у нее было доброе, улыбчивое, но при том малоподвижное. – Алена никогда на нижний не запирала, только когда в Симеиз ездила, а так не запирала.

Роза показала на самый большой ключ в связке. Татьяна открыла дверь.

Роза осталась на лестнице, но заглянула внутрь квартиры, будто ждала приглашения.

– Они ее унесли на носилках, – сказала Роза им в спину. – С головой накрыта, просто ужасно, я как раз встала и думаю, чаю нет, надо чаю у Алены попросить, а тут эта курносая Сонька, в очках, пришла, как домой к себе ходит, и как начнет потом кричать, мне через две двери слышно.

– Спасибо, Роза, – сказала Татьяна и закрыла дверь.

В квартире пахло холодным табачным пеплом, как от неубранных пепельниц.

– Я должна отдохнуть, – устало произнесла Татьяна. – Я сейчас упаду. Это невозможно – до такой степени совать нос в чужие дела. Она раньше дворничихой работала, потом за водопроводчика замуж вышла. И вот – получила квартиру.

– Зато водопроводчик под боком, – попыталась успокоить ее Лида.

– Какой водопроводчик! Он давно уже в префектуре работает, большой начальник.

– Значит, у вас есть знакомый большой начальник, – уточнила Лидочка.

– У меня нет настроения шутить.

Они стояли в коридоре, страшась сделать следующий шаг – в комнату, где недавно лежала мертвая Алена.

Портрет Алены – ученический, пастельный, видно нарисованный недоучившимся поклонником, висел в коридоре над дверью. Глаза на портрете были синими, черные волосы завивались тугими локонами, губы были слишком красными, нос мамин, острый и вытянутый вперед.

На вешалке висело два пальто, одно – дутое пуховое китайское, второе пальто – шерстяное, внизу – сапоги, туфли и шлепанцы…

Не раздеваясь, Татьяна заглянула в комнату. Дверь отворилась с легким скрипом, и в коридоре сразу стало светлее. Комната оказалась больше, чем ожидала Лидочка, она была наполнена вещами пятидесятых годов: и комод, и диван, вернее, тахта, широкая и продавленная в центре, на которой были разбросаны подушки, но белья не было, хотя Алена, без сомнения, спала на этой тахте – другого спального места не было видно, да и негде его поставить. Овальный стол посреди комнаты был накрыт старой вышитой скатертью, на столе стояла высокая синяя ваза с засохшими розами. Над тахтой висел ковер – комната выглядела странно, словно здесь жил пожилой человек.

Татьяна, видно почувствовав недоумение Лидочки, пояснила, все еще не делая шага внутрь комнаты:

– Здесь все вещи, которые покупала мать, когда получила эту квартиру. Тысячу лет назад. По комиссионкам ездила – вот этот комод три рубля на наши деньги, а тахту практически задаром, только пришлось заплатить за перевозку, представляешь? Теперь бы все это стоило миллионы рублей.