Читать «Усни, красавица» онлайн - страница 32

– Татьяна Иосифовна! – Сонечка могла быть упорной. – Я приехала к вам потому, что боюсь за судьбу вашей дочери. Неужели вы не понимаете, что речь идет о жизни и смерти хорошего человека! При чем тут название книги?

– Жизнь нам дается только один раз… – начала было Татьяна Иосифовна и оборвала сразу, узнав, видно, в ней неудачную цитату.

Лидочка чуть было не рассмеялась: уж больно забавно прозвучала цитата в устах Татьяны Иосифовны.

Подсолнечное масло обнаружилось в холодильнике, на дне литровой банки.

– Вы говорите о своей дочери, – голос Сонечки повысился, она перешла в наступление, – словно она вам чужой человек, будто мы с вами не сидели на кухне и не обсуждали ее судьбу после первой попытки самоубийства.

– Ах, ты напомнила! – с сожалением произнесла Татьяна Иосифовна и вплыла на кухню. Лидочка как раз собиралась лить масло на сковороду.

– Нашла масло? А я боялась, что не найдешь. И, пожалуйста, Лидочка, не трать много масла – мне так трудно ходить в магазин.

Соня стояла в дверях, смотрела в спину старой писательницы и старалась привлечь внимание Лидочки гримасами и дать ей понять, с каким чудовищем ей, Сонечке, ратующей за спасение подруги, приходится иметь дело.

– Ты, разумеется, слышала наш разговор, – утвердительно произнесла Татьяна Иосифовна. – Не возражай, здесь перегородки фанерные, каждое слово слышно.

– Я занималась обедом, – ответила Лидочка, но это прозвучало как попытка оправдаться.

– Я ценю твою деликатность, но она сейчас никому не нужна. И раз уж ты оказалась здесь в это время и в этот час, – старая женщина подняла вверх толстый указательный палец, как бы призывая аудиторию к молчанию, – то тебе недурно бы знать, что Алена – моя родная дочь, ей тридцать два года, она ни на что не годна…

– Татьяна Иосифовна, ну как вы можете! – теперь Соня готова была расплакаться.

– Да, могу! Имею на то моральное право! – Она обернулась к Лидочке. – А знаешь ли ты, Лидия, что за последние годы Алена ни разу не удосужилась навестить больную мать, не привезла ей жалкого кусочка хлеба! Ни разу не поздравила с Рождеством. В это трудно поверить? Но это именно так.

– Но речь идет о ее жизни! – вмешалась Соня.

– Хватит! Я знаю, что Аленочка истеричка! – Теперь обе они стояли на кухне, почти прижимаясь к Лидочке, и кричали друг на дружку через ее голову. – Еще в школе она устраивала дикие скандалы – мне пришлось трижды переводить ее в разные школы.

– Но не об этом сейчас речь! Не время выяснять отношения. Вы должны поговорить с ней, иначе будет поздно.

– Она уже пять раз устраивала самоубийство! – кричала Татьяна Иосифовна Лидочке. – Пять раз, и каждый раз весьма разумно! Так, чтобы не повредить своему здоровью.

– Как вы смеете! Это голый цинизм! – кричала Соня в другое ухо Лидочке. – Вы потеряете последнее близкое вам существо на этом свете.

«Господи, они же обе на сцене, а я – зрительный зал. И еще заплатила за билет натуральным продуктом».

– Прекратите бой, – попросила Лидочка. – Скоро ленч будет готов.

– Ленч? – Татьяна Иосифовна как бы переваривала значение слова. Потом поняла, улыбнулась. – Ленч, – повторила она. – Какое сладкое слово. Вот именно, сладкое. Со мной сидела одна болгарка из Земледельческого союза, если не ошибаюсь. Она всегда говорила это слово – сладкая погода, сладкий надзиратель…