Читать «Теплый Благовест» онлайн - страница 29

Настя переводит дух, в глазах у нее такое, словно она и теперь еще видит журавлей-трубачей, а я спрашиваю уже безо всякой подковырки:

— Ну и была у тебя большая радость? Была? Говори!

Но тут Настя отвечает опять лукаво, легко:

— Большой нет, еще не было. Я еще маленькая сама! Да мне пока везет и так… Сапоги вот вчера купили! Красные!

И выставляет шутливо вперед левую ногу в красном, резиновом сапожонке, выставляет еще и правую в сапожонке, и нам — ну, прямо, как дурачкам каким! — смешно даже и от этого. Нам весело вновь.

А вот когда стукоток тяпок в избе утих, когда кадки, полные готовой капусты, бабушка и тетка Анна, кряхтя и охая, спустили по широкой доске в голбец, когда за вечерним самоваром тетка Анна сказала: «До ночи надо успеть корову подоить, домой нам пора!» — то я шибко заскучал.

И когда обе гостьи, большая и маленькая, в самом деле засобирались, когда бабушка пошла их провожать, то отправился на проводы я тоже.

На ходу бабушка с Анной опять все разговаривали, а я молчал, молчала и Настя.

У старой, прощальной березы бабушка с Анной поцеловались, а я, глядя на это целование, отвернулся. И когда поднял глаза, то увидел Анну и Настю уже на той, уходящей в пустое поле дороге.

И тогда во мне опять так и пронеслось все то, что сегодня было, все то, что говорила Настя. Я мигом сорвал с головы шапку, замахал этой шапкой, закричал что есть голоса:

— Колесом дорога! Колесом дорога!

Настя оглянулась, подняла руку. И до меня издали по осеннему холодному воздуху долетело ответное, тоненькое:

— Колесом! Колесом! Все, все вернется ко-ле-си-ком!

ОГОНЕК

Я и подростком-школьником, когда жил в станционном поселке у мамы, по-прежнему любил бегать к бабушке, в ее деревеньку залесную.

Дорога туда звалась у нас Большой. Вдоль нее стройные столбы со звонкими проводами, с белыми чашечками, да и сама вся дорога, особенно в пору летнюю, не скучна. Топаешь, бывало, жарким бором, в нем сладкий запах земляники, сóсны, как парусные мачты и за соснами овраг с холодным ключиком. Из ключика напьешься, из оврага вынырнешь: впереди синь полей, встречные деревни — через них шагать совсем весело.

Случалось, не успею к первой избе подойти, а там вдруг за алою геранью в окошке возникнет озороватая девчонка, да и состроит мне рожицу. Я отвечу ей тем же, — вместе рассмеемся.

А в огородцах полют грядки женщины. Той, что вблизи, я, как учила бабушка, кланяюсь: «Здравствуйте!» Женщина улыбается, краем испачканной в земле ладони поправляет платок, волосы, мне вослед глядит, хвалит: «Экий мальчик хороший! Экий ласковый!» Ну, а я и взаправду чувствую себя хорошим-расхорошим.

Еще лучше, если догонит попутный грузовичок. Шофер — шустрый, приятственный парень. Его и просить не надо. Я уже сижу, еду, покачиваюсь рядом с ним на пружинистом сиденье до самых до тех мест, где он пока не скажет: «Жаль, друг мой ситный, но вот она и — росстань!»