Читать «Удивительный заклад» онлайн

Екатерина Сергеевна Боронина

Удивительный заклад

Глава первая

Я совершил это преступление в двенадцатилетнем возрасте. Но и самое преступление, и всё, что сопутствовало ему, так живо в памяти, как будто было это не тридцать семь лет назад, а совсем, совсем недавно.

Мы жили в небольшом городе одной из северных губерний России. Края наши славятся строевым лесом, мастерами — резчиками по дереву, пёстро раскрашенной деревянной посудой, деревянными, в ярких разводах, ложками. И город, в котором прошло моё детство, был тоже весь деревянный. Дома, заборы, тротуары на улицах — всё из дерева. По реке, огибавшей город, после весеннего паводка плыли к Северной Двине бесконечные плоты, и гонщики на плотах пели заунывные песни.

Отец мой был мелким чиновником и служил на почте. Жалованье он получал ничтожное, и если бы не бабушка, мы бы совсем обнищали. А бабушка моя была искуснейшая кружевница — плела на коклюшках кружева. Да такие тонкие и узорчатые, что не брезговали их носить самые первые модницы в городе. Так и называли эти кружева «власьевскими», по нашей фамилии — Власьевы. Вот только плести их бабушке приходилось урывками, по ночам, когда все улягутся спать. Всё хозяйство по дому и заботы обо мне и сестрёнке лежали на плечах бабушки, да ещё ей приходилось ухаживать за моей матерью. Мать болела ревматизмом и почти никогда не вставала с постели. Давно, когда я ещё был маленьким, она зимой переходила реку и провалилась в полынью. Из полыньи она выбралась и добрела домой продрогшая и обледенелая. С тех пор она и заболела. Ей бы нужно на юг, на лечебные грязи, но денег для этого не было. А сколько отец ни подавал бумаг и прошений по разным ведомствам, чтобы мать отправили на казённый счёт, он неизменно получал отказ. Кому было дело до неизвестного мелкого чиновника!..

Но как ни надрывалась бабушка, как ни портила себе глаза по ночам за плетением кружев, всё равно без ломбарда мы прожить не могли. То одну вещь, то другую бабушка несла в городской ломбард.

За простым некрашеным шкафом, где стояла кровать бабушки, висел на стене, рядом с образком Николая-угодника, красиво переписанный моею рукой лист. В этом листе значилось, когда и сколько нужно внести в ломбард денег, чтобы заплатить за перезаклад вещей. То, что попадало в ломбард, не выкупалось годами, а лишь без конца перезакладывалось.

Оценщика городского ломбарда, принимавшего вещи в заклад и выдававшего под них ссуды, звали редким именем Кронид. Но бабушка называла его всегда Хранид. Должно быть, она производила это имя от слова «хранить». И в нашей семье никто не говорил «отнести в ломбард», а говорили «отдать Храниду».

С тех пор как я себя помню, а помню я себя лет с четырёх, этот Хранид постоянно занимал и тревожил моё воображение. И почему-то он казался мне очень страшным. Он даже снился мне по ночам. И всегда одинаково. Как будто в комнату входит косматый маленький старик с такими длинными руками, что они почти касаются пола. Это Хранид. Он хочет схватить меня, а я бросаюсь к бабушке и кричу: «Бабушка, спаси! Бабушка, спаси!» От собственного крика я и просыпался.