Читать «Крушение мировой революции. Брестский мир» онлайн - страница 36

Исполнительный комитет Всероссийского Совета крестьянских депутатов также выпустил воззвание, в котором разъяснял крестьянам, что большевики лишь обманывают их и что крестьяне лишатся «земли и воли», если пойдут за большевиками. А 28 октября Исполком заявил, что «не признает большевистскую власть государственной властью» и призвал крестьян и армию не подчиняться образованному на Втором съезде Советов правительству. На следующий день ЦК ПСР исключил из партии всех тех, кто после 25 октября остался на Втором съезде Советов, а 30 октября распустил петроградскую, воронежскую и гельсингфоргскую организации ПСР, в которых доминировали левые эсеры. Последние срочно созвали Девятую петроградскую конференцию ПСР, пригласив туда своих сторонников, и, отказавшись признать законным решение своего ЦК, выразили ему недоверие, обвинив руководителей эсеровской партии в организационном расколе. Вслед за этим левые эсеры создали так называемое Временное бюро и назначили на 19 ноября собственный партийный съезд.

Союз левых эсеров и большевиков тем временем креп. Обе партии были заинтересованы в поражении эсеров. А для этого было необходимо прежде всего отбить у эсеров позиции, занятые ими на Первом съезде крестьянских Советов. С этой целью 27 октября, по соглашению между большевиками и левыми эсерами, ВЦИК на своем первом заседании принял решение о созыве в срочном порядке Второго крестьянского съезда и предложил «избрать комиссию для подготовительной работы по созыву». В комиссию было избрано пять человек: Спиро, Колегаев, П. Г. Василюк, Л. П. Гриневич и М. К. Муранов. Действуя в обход большинства членов крестьянского ЦИК первого созыва, левые эсеры предложили этой комиссии «сговориться с левой частью ВЦИК», т. е. с самими левыми эсерами, с большевиками и с меньшевиками-интернационалистами.

Большевики обещали левым эсерам поддержать их на крестьянском съезде целиком и полностью. Эта поддержка была для левых эсеров немаловажной, так как в противном случае победа наверняка досталась бы социалистам-революционерам. Но и еще одним были скреплены теперь большевистско-левоэсеровские отношения. Во время переворота в Москве, как с восторгом указывал Бухарин, «левые эсеры со всей своей активностью и с необычайным героизмом сражались бок о бок с нами», причем во главе отряда особого назначения, буквально решившего исход сражений 28 октября и спасшего Моссовет от захвата верными Временному правительству войсками, был поставлен левый эсер прапорщик Г. (Ю.) В. Саблин. А левый эсер Д. А. Черепанов большевиков просто умилил, когда перед самым началом боев в Москве заявил им: «Хотя я не разделяю программы большевиков, но я умру вместе с вами, потому что я социалист»; и позже, вспоминая о защите Моссовета, добавил: «Мы там остались и пробыли как раз особенно опасную ночь в Совете, когда, собственно, вся советская работа висела на волоске». Эту неровную поступь большевиков и левых эсеров навстречу друг другу в 1918 году кратко и просто сформулировала левая эсерка А. А. Измаилович: «В октябре знамя революции несли две истинно социалистические партии — большевики и левые эсеры. [...] После Октябрьской революции большевики и левые эсеры заключили между собою тесный союз».