Читать «Чернобыль, Припять, далее нигде...» онлайн - страница 10

Реактор, установленный на 4-м блоке ЧАЭС, разработал в 60-х годах НИКИ энерготехники Минсредмаша СССР, а научное руководство осуществлял Институт атомной энергии им. Курчатова. Он получил название РБМК-1000 (реактор большой мощности канальный на 1000 электрических мегаватт). В качестве замедлителя в нем применяется графит, а теплоносителя — вода. Топливом служит уран, спрессованный в таблетки и помещенный в твэлы, выполненные из двуокиси урана и циркониевой оболочки. Энергия ядерной реакции нагревает воду, пущенную по трубопроводам, вода кипит, пар сепарируется и подается на турбину. Та вращается и вырабатывает столь необходимую стране электроэнергию. ЧАЭС стала третьей станцией, где установили такой тип реактора, до этого им «осчастливили» Курскую и Ленинградскую АЭС. Это было время экономии — раньше в СССР, да и во всем мире, применяли реакторы, заключенные в корпуса из сверхпрочных сплавов. РБМК такой защитой не обладал, что позволило существенно сэкономить на строительстве — увы, за счет безопасности. К тому же топливо на нем можно было перезагружать без остановки, что тоже сулило немалую выгоду. Реактор был создан на основе военного, вырабатывавшего оружейный плутоний для оборонных нужд. Он имел врожденный порок в виде тех самых стержней, регулирующих цепную реакцию — они слишком медленно вводятся в активную зону (за 18 секунд вместо 3 необходимых). В результате реактор получает слишком много времени для саморазгона на мгновенных нейтронах, которых и призваны поглощать стержни. К тому же при строительстве ЧАЭС для экономии бетона на 2 метра уменьшили высоту подреакторного помещения, в результате чего длина стержней тоже уменьшилась — с 7 до 4 метров. Но самым главным несовершенством защиты оказалось полное незнание проектантами воздействия пара на мощность реактора. В его переходных режимах рабочие каналы вместо «плотной» воды заполнялись паром. Тогда считалось, что в этом случае мощность должна упасть, а надежных расчетных программ и возможностей для лабораторных экспериментов не было. Лишь много позже практика показала, что пар дает такой скачок реактивности, причем за считанные секунды, что мощность увеличивается стократно, а медленные регулирующие стержни так и остаются на полпути в момент, когда атомный джинн уже вырывается из бутылки.