Читать «Хризантема» онлайн - страница 226

Монах сдержал слово. Кику больше месяца жила в его храме. Он был похож на тот, в деревне, в нем также курились благовония и звучали сутры. И здесь также была добрая женщина, которая жалела девочку и заботилась о ней, а когда увидела кисть и бумагу, то показала свои картины и стала давать уроки.

Потом родственники нашлись, и Кику приняли в новую семью. Тетка тоже была добрая женщина, хотя и необразованная. Девочка помогала по дому, нянчила своих двоюродных сестер и брата, но с годами ее стала одолевать тоска по родному дому. Тяжкий труд и жестокое издевательство со стороны соседских детей делали ее все более угрюмой и замкнутой. Она хотела увидеть мать, сестер, и даже свирепый отец-пьяница уже не казался ей таким страшным. Старый храм и лицо доброй монахини то и дело вставали перед ее внутренним взором. Но как попасть домой? Маленькой группе паломников понадобилось много дней, чтобы перейти горы, пробираясь узкими тропками из храма в храм и каждый вечер чиня рваные сандалии. Что могла Кику сделать одна?

Как-то ночью она проснулась, охваченная черной тоской, и поняла, что никогда не увидит дома. Тогда пусть к родным вернется если не тело, то хотя бы душа! Душе не нужно ни рисовых колобков в дорогу, ни сандалий, она полетит вместе с ветром, куда захочет. Кику встала с постели и тихонько выскользнула в дверь. На темной улице не было прохожих, и никто не заметил, как хрупкая фигурка проскользнула в сад поместья. Кику пробралась на четвереньках сквозь бамбуковую рощу, чтобы не потревожить ночного сторожа, и остановилась у большого пруда. Она расстелила на мостике большой платок и навалила на него побольше камней, собранных на берегу. Завязала платок в узел, закинула за спину, привязав к шее, потом опустилась на колени и опрокинулась в черную воду пруда. Ее останкам понадобилось семьдесят лет, чтобы вернуться домой, но это уже совсем другая история…»

*

Кэнсё читал и плакал. Он думал о бедной девочке, о себе, о Мисако… о печальной прелести соловьиной песни.

*

Мисако проснулась с колотящимся сердцем. Она не сразу осознала, что происходит. Кровать под ней ходила ходуном. В спальне орали кошки. Коко забралась на комод, Клео царапалась в дверь. Раздался грохот и звон разбитого стекла упала и разбилась вдребезги фигурка гейши. С полок сыпались книги и безделушки. Мисако вылетела из постели и бросилась в гостиную. Клео, выскочив в дверь, тут же скользнула под диван.

Вода в ванне внезапно пошла волнами и стала выплескиваться через край.

— Землетрясение! — воскликнула Сатико, хватая с крючка халат.

Мисако уже барабанила в дверь и вопила:

— Сати! Дзисин! Скорее!

Выскочив из квартиры на лестницу, они оказались среди толпы перепуганных жильцов. Девятилетняя девочка рыдала в истерике, вцепившись в материнский рукав. Иностранная семейная пара, жившая напротив, обнималась, тараторя о чем-то по-немецки.

— Кошки! — Сатико рванулась было обратно в квартиру, но Мисако остановила ее.

— Они под диваном, там безопаснее, чем здесь.

Все ждали второго толчка, который мог быть сильнее первого. Через несколько минут какой-то мужчина облегченно вздохнул: