Читать «Альтернативная история – пособие для хронохичхайкеров» онлайн - страница 4

Возьмем, к примеру, «Иное небо» А.Лазарчука. Одна из предпосылок к развилке — это тот романный факт, что Г.Жукова расстреляли до войны, в 1939 году. А почему это вдруг его расстреляли? Ведь репрессии не проводились по методу лотереи, любому судебному процессу предшествовали какие-то причины? Если начать раскручивать этот клубок, то мы вынуждены будем отступить еще дальше, и заподозрить, что Г.Жуков, например, или профукал Халкин-Гол, или дал пощечину Берии на праздничном приеме в Кремле — для репрессивной машины, или для Сталина, эти факты разной величины, тем не менее, могли сработать как повод к уничтожению. Или «Заповедник для академиков» К.Булычева, в котором уже в 1939 году советские ученые сделали атомную бомбу. Развилкой не может быть именно этот, 1939-ый, год, потому что за один календарный год такие сложные инженерные решения в жизнь не воплощаются, тем более — с чистого листа. Чтобы легитимизировать описываемые Булычевым события, надо предполагать, что за несколько лет до 1939 года кем-то из советских ученых были сделаны открытия, опередившие американцев лет на десять минимум. В альтернативной истории, как и вообще в фантастической литературе, важна так называемая «редукция оправдания»: это значит, что опытный читатель должен творить в своем сознании «наравне с автором», и даже дописывать то, что не смог увидеть на авторском полотне по своему или его неумению» (Фрумкин, 2004, с.146). Но далеко не всегда читатели могут увидеть в тексте произведения оправдание тем или иным событиям или явлениям. Например, критик Б.Невский невнимательно листал роман «Гравилет «Цесаревич», и пишет, что «у Рыбакова в России не происходит революции — безо всякого объяснения причин» (Невский, «Носик Клеопатры», 2004, с.9).

Чем менее фантаст уделяет места в произведении объяснению точек расхождения истории, тем сложнее для читателя задача дешифровки текста. Прошли времена, когда автор подробно и обстоятельно рассказывал о причинах появления фантастического допущения. В лучшем случае в произведении будет присутствовать некая небольшая «вводная», прямо или косвенно объясняющая фантастическое допущение (как образец см., например, пролог к «Седьмой части тьмы» В.Щепетнева). Большинство же фантастических произведений в жанре альтернативной истории сейчас регрессировали до уровня космической оперы, когда объяснению фантастическому допущению порой даже не уделяется особого места — читателю вполне достаточно, что такое произведение находится в ряду себе подобных. Поэтому вполне естественно, что метод альтернативной истории вошел в арсенал фантастов наравне с другими фантастическими изобретениями. Б.Невский пишет: «во многих произведениях историческая альтернатива — лишь повод для иллюстрации авторских мыслей, такой же художественный прием, как, скажем, полеты в космос или путешествие во времени» (Невский, 2004, с.7). По этому пути пошли Г.Тёртдлав (цикл о Второй мировой), Л.Франковский (цикл о Старгарде), В.Свержин (со своим институтом времени), и мн. др.