Читать «Подручный смерти» онлайн - страница 64

– Как синяк? – спросил Смерть у Мора.

– Я же рассказывал вчера.

– Разве?

– Да, на собрании.

– А-а-а…

Тишина.

– Ну а как он там нынче? – прогремел Война, плюясь копченой ветчиной.

– Уменьшился.

– Что?

– МЕНЬШЕ стал!

– Хм-м…

Тишина.

– И что ты будешь делать? – подключился Глад.

– Попробую заново.

– Есть идеи?

– Да.

– Ну и отлично.

Тишина.

Сидя за столом, жуя банан и наблюдая за говорящими, я родил удивительно сложную для зомби идею. Я сам не до конца понимал ее смысл и вообще, насколько она интересна, но вот что выдал мой мозг.

Разговор агентов не многим отличался от тех бесед, что мы вели с соседями на кладбище. Он звучал, как слаженный, хорошо смазанный механизм: слова неустанно отбивали нехитрый машинный ритм и достигали максимальной отдачи при минимуме вложений. В гробу – то же самое. Для трупа слова имеют только прямой смысл, иначе объяснения могут продолжаться до самого Судного Дня. Так, например, оболочка – это плотный внешний слой, защищающий уязвимое ядро. Машина – устройство, приводящее детали в движение при помощи механической силы. Гроб – шесть досок, отделяющих мертвеца от грунта. Все просто, никаких метафор или изощренных интерпретаций.

Трупы воспринимают мир без подтекста. Вот почему их никогда не приглашают на вечеринки.

– Чем будешь сегодня заниматься? – спросил у меня Глад.

– Мы пойдем на ярмарку, – сказал Смерть с напускной веселостью. – В костюмах.

– Везет кренделям, – встрял Война. – А нам со Шкодой весь вечер придется устраивать рекламную кампанию в центре города. Поножовщина, пьяные дебоши и прочая дребедень. – В поисках сочувствия он оглядел сидящих за столом. – Ясное дело, мне бы на фронт…

– Ясное дело, – согласился Глад.

– Но раз Шеф сказал отставить беспредел, ничего не попишешь.

– Это не в нашей власти, – утешил Мор.

– Иногда это бесит, к едрене фене.

– Что тут поделаешь? – отозвался Смерть.

* * *

Пока я жил с Эми, оболочка вокруг меня еще не уплотнилась. Эмоции били ключом. Я без устали повторял, что люблю ее, и говорил это искренне. На такое я даже не претендовал в последующих отношениях с женщинами.

Когда же она ушла, я оброс непробиваемым панцирем, который защищал меня от сближения с другими людьми. Встречая чужого человека, я прятался внутрь, встречая потенциальную любовницу, высовывал голову. Но полностью никогда не выходил – я не хотел, чтобы все увидели дрожащего розового обитателя. Меня беспокоило лишь одно: даже пожелай я открыть перед кем-либо свое нутро, панцирь бы этого не позволил.

За одним исключением.

В ночь моей смерти я стоял в спальне Эми, в ее апартаментах, оттягивая свой уход, всем существом желая побыть рядом хотя бы еще миг. И мой панцирь без предупреждения раскололся.