Читать «Подручный смерти» онлайн - страница 105
Гордон Хафтон
Должно быть, суицидальные наклонности коренились в моем одиночестве. В годы отрочества я ощущал себя ущербным, ненужным и незаметным. Над моими анекдотами никто не смеялся, я же злился на любую шутку в свой адрес, мои слова оставались без внимания, а присутствие – незамеченным. Я не был одаренным. Любознательным и начитанным – да, но отнюдь не вундеркиндом, а частые болезни помешали и физическому развитию.
На очереди старые обломки. В детстве я потому часто болел, что мама не пускала меня к другим детям. В итоге иммунная система так ослабла, что в детском саду ко мне липли все болезни. В больнице я лежал почти каждый месяц, а в три года чуть не умер – на двадцать пять лет раньше срока.
Но зачем я родился? Единственный разумный ответ –
Вывод очевиден: я обречен умереть лишь потому, что моим родителям было угодно, чтобы я жил.
Это и есть смысл жизни?
На крыше
Я рванулся к люку, но пальцы лишь беспомощно ударились о мокрую раму. Тысячу мгновений этой первой секунды я верил, что смогу удержаться; но тело мое, с каждым мигом ускоряясь, сползало по серой черепице, по крутому гладкому скату, все быстрее и быстрее. В лицо хлестал ветер с дождем. Я цеплялся руками и ногами за мокрую черепицу, пытаясь удержаться, затормозить, но неумолимое скольжение продолжалось.
Пока брюки не зацепились за выступ в черепичной кладке.
Левое колено вздернулось, когда зажатая брючина задралась по ноге. Острый угол черепицы расцарапал кожу на икре; но все тело продолжало сползать, принуждая меня привстать. Я отклонился в сторону, чтобы не скатиться, но меня развернуло на сто восемьдесят градусов. После моей импровизированной гимнастики черепица выскочила. Я снова заскользил, на этот раз вниз головой на спине.
Я закричал.
Я знал, что до площади мне лететь около восьмидесяти футов, но все равно рефлекторно прикрыл голову руками. Попытался притормозить пятками, но крыша была слишком скользкой, и все мои усилия только усугубляли ощущение неизбежного падения и беспомощности. Я закрыл глаза и раскрыл рот, как ребенок, но не издал ни звука.