Читать «Танцующая с Ауте» онлайн - страница 249

Время — ничто. Время — абстракция, выдуманная некоторыми разумными и полуразумными, чтобы облегчить своё существование. Нет непрерывного потока, есть лишь точка существования, субъективная априори, некое сейчас, окрашенное воспоминаниями о прошлом и предвидением будущего. Измени своё априори — и ты вторгаешься в избранный момент времени. Так просто.

Боли нет, нет слёз. Ауте, Ауте милосердная, но почему нет слёз, почему? Ведь он был достоин, достоин моих слёз, достоин всех слёз Неба? Почему? Нет боли. Холодное отупение, как паралич души, как ледяная неподвижность смерти. Где?

Нет чувств. Совсем нет, ничего. Это — ошибка. Я умерла, да, я уже умерла, не может такое неподвижное быть живым, я умерла вместе с ним, оболочка осталась.

Они ответят. Не могут не ответить, убийцы. Месть? Они не должны больше убивать.

Ребёнок. Дочь. Я ведь должна что-то чувствовать, обрекая её, должна. Ничего. Ничего не осталось, ни чувств, ни слёз. Всё умерло вместе с ним.

Нужно. Нужно защитить остальных. Чувств нет, но долг остался, долг, как нити, привязанные к марионетке. О, какая ирония: я — и путь древних эль-э-ин. Должно быть смешно, но смеха нет.

Иннеллин…

Туауте.

Туауте — проклятье и благословение. Для затерянной в туауте нет ни добра, ни зла, ни чувства, ни даже долга. Лишь цель. Цель должна быть достигнута.

Чистая, чуждая, ничем не замутнённая сила. Вышвырнуть оливулцев из Небес — что может быть проще? Просто пожелай, чтобы этот могучий, непобедимый флот оказался не здесь, а там.

Материализоваться на холодных ступенях Императорского дворца. Все системы безопасности расплавлены. Стража валяется без сознания. Придворные парализованы, видят всё, всё понимают. Они будут всё помнить.

Подойти к Императору — Ауте, какой огромный, какой неуклюжий. Нависающая над тобой гора мускулов и гнева. Бросить слова официального вызова — непонимание, недоумение, ужас в его глазах. Слова принятия вызова, и едва эхо последнего звука замирает, мужчина бесформенной грудой мяса падает к твоим ногам. Так же, как падают сотни, тысячи людей, отмеченных проклятием королевской крови. Опять-таки ты не знаешь, как это сделала. Сила эль-э-ин не поддаётся сознательному контролю.

Тело автоматически произносит нужные слова, совершает нужные движения. Теперь ты — официальная императрица Оливула. Исчезнуть, чтобы появиться дома, на Эль-онн.

Сила уходит, медленно и незаметно, как схлынувший прилив, и за её замолкающим рокотом ты начинаешь слышать ещё один голос. Тихий голос, лепечущий внутри тебя. Единое существо, которым ты до сих пор была, распадается на два, и ты вдруг понимаешь, что это, второе, это твоя дочь, твой ребёнок. И ты знаешь её, ты помнишь её будущее, как люди, бывает, помнят своё прошлое. Знаешь её всю, какой она станет, какой она; должна стать. И никогда не станет. Потому что она уходит, удаляется, покидает тебя навсегда.

Осознание ударяет мгновенно, воплем в никуда, выцарапанными глазами, сломанными крыльями. Уходит! Твоя дочь уходит, потеряна, убита! Моя дочь!

* * *

Крик Нуору-тор сливается с моим собственным, криком невосполнимой потери, крик ужаса и понимания. Сила, которую она накапливала для повторного удара, замирает, точно замороженная вне времени, но уже поздно, слишком поздно. Непоправимый вред хрупкой плоти, вмещающей всю эту невероятную энергию, уже нанесён.