Читать «Красивые души» онлайн - страница 28
Масахико Симада
Поезд в Бостон отправлялся в пять часов восемь минут. Каору и Фудзико стояли около него лицом к лицу, глаза в глаза, печалясь о расставании. Каору не хотелось, чтобы Фудзико видела часы на платформе, и он обвил рукой ее шею. Фудзико, державшая Каору за запястье, крепко сжала его; расценив это как знак, Каору обнял ее за спину, притянул к себе и прижался щекой к щеке. Он ощутил, как сладкая волна пробежала по спине Фудзико, и вложил всю страсть в это прикосновение. Фудзико почувствовала эту силу, и щека ее мягко потянулась навстречу, будто цветок, ждущий бабочку. Каору казалось, все его существо уместилось здесь, в пространстве между щеками, которые словно силой вакуума, притягивались друг к другу. Каору пьянил сладкий аромат груди Фудзико, он ощущал жар вокруг глаз. Но в это мгновение служащий вокзала попросил пассажиров поезда, отправлявшегося в Бостон в семнадцать ноль восемь, занять свои места.
Объятия в забытьи были прерваны. Пришедшая в себя Фудзико подняла сумку и выдохнула накопившуюся в груди негу.
– Неужели тебе обязательно возвращаться? – Должно быть, в интонации Каору вопреки его желанию слышался мальчишеский каприз.
– Нет, Каору, не останавливай меня. Мне расхочется возвращаться.
– Ну хотя бы еще три часа!
Будь у него три часа, можно было бы продолжить объятия в гостинице «Челси», в которой он провел свою первую ночь в Нью-Йорке… Фудзико пошла к двери, но Каору удержал ее за руку, желая продлить объятия. Фудзико уткнулась лицом к себе в плечо, как спящая уточка, и ответила со смущенной улыбкой, уже без неги и страсти:
– На сегодня хватит.
Услышав эти слова, сказанные тоном школьной учительницы, Каору отступил. Если у нее и была какая-то причина принять объятия Каору и сразу же освободиться от них, ему об этом знать не полагалось.
Каору сказал Фудзико, севшей в поезд:
– Я полюбил этот вокзал, но ненавижу этот поезд.
– Полюби и его. Он возит тебя в Бостон, а меня – в Нью-Йорк.
Поезд умчался, увозя Фудзико, и Каору окружили звуки вокзала, которые до поры тихо прятались за их спинами. Толпы людей, отправляющихся в свои загородные дома, теперь вышли на первый план, превратив Каору в свой фон. Он потрогал щеку, еще хранившую ощущение мягкой щеки Фудзико. Мочки ушей горели. Только в них оставалось лето.
Он уже собирался уйти с платформы, волоча за собой чувство слабости и сожаления, когда встретился глазами со служащим вокзала. Тот молча показал пальцем на его щеку. Дома Каору посмотрелся в зеркало и увидел: на щеке раной алела помада Фудзико.
1.7
– Ты не ошибся в выборе любимого человека? Уверен, что она тебе подходит?
Только господин Маккарам мог задавать такие вопросы Каору, в то время как тот, мысленно возвращаясь снова и снова в объятия Фудзико, собирался начать новую жизнь. Каору даже удавалось возражать: если кто и ошибается, так это господин Маккарам. Но его собеседник слишком ловко манипулировал псевдологическими утверждениями, и Каору начинали мучить сомнения. Все, что Каору принимал от господина Маккарама: и комната в его квартире, и лекции в университете, и театральная сцена – было ловушкой, цель которой одна – заставить Каору принять его любовь.